на прямой контакт, не пытаясь затеряться в моих собственных мыслях, проталкивая свои комментарии между делом. Это был голос хаоса, что поселилось в моей голове.
И оно предлагает ему довериться?
Именно.
Словно в ответ на вопрос я почувствовал, как внутри будто разгорается какая-то сила. Огромная, будто я был способен одним желанием убить здесь всех присутствующих. Желанная и соблазнительная сила, которая вводила в искушение воспользоваться ею, чтобы спастись. Спасти самое важное — собственную жизнь.
Это был как наркотик — один раз воспользуешься и уже не сможешь отказаться. Один раз поддавшись, ты всегда будешь возвращаться к ней, попав в сети хаоса. И рано или поздно твоя душа извратится настолько, что ты будешь поклоняться уже им, даже не заметив, как сам перешёл на сторону ереси.
Да только я лучше сдохну, чем позволю себе воспользоваться ею.
А можно без «сдохнуть»?
Мне не нужна помощь дерьма хаоса. Я выбирался и из куда более опасных ситуаций. Выберусь и из этой.
Только не угробь нас.
Я внимательно краем глаза оценил своих посетителей. Тот, что сидел первым, достаточно быстро расслабился. До этого повернувшись к нам и целясь меня из пистолета, сейчас он отвернулся обратно, видимо не разглядев во мне угрозы.
Тот, что сидел справа, был мало похож на человека, который умеет действительно сражаться. Он постоянно зевал, отворачивался, смотрел в окно и вёл себя непрофессионально. Его палец постоянно лежал на спусковом крючке, и тот не боялся случайно нажать на спуск, когда машина подпрыгивала на кочках. Да и ствол пистолета смотрел не прямо на меня.
Второй слева выглядел более ответственным. Он не сводил с меня взгляда, палец лежал рядом со спусковым крючком, пистолет был направлен мне прямо на живот. С другой стороны, ему потребуется то самое мгновение, чтобы выстрелить. Те двое впереди представляли куда меньше опасности.
Это были не бойцы, а обычные бандиты, которые всегда привыкли полагаться на силу и страх своих жертв. Они были настолько самоуверенны, что мне даже не связали руки, видимо, думая, что пистолеты и количество решат проблему. Они видели перед собой может и достаточно опасного, но подростка, который учился в гимназии, не более. Их безалаберность и самоуверенность была моим шансом.
Но нужно было время.
Я откинулся на спинку, глядя куда-то себе в ноги. Я не отдыхал, а усыплял бдительность сопровождающих, заставляя их поверить, что всё под контролем. Я должен выглядеть потерявшим надежду парнем, который не знает, что делать, и боится. Они не профессионалы, и рано или поздно потеряют бдительность, чем я и воспользуюсь.
Мы ехали через город, время шло. Машина плавно сворачивала на перекрёстках, пока не выехала на прямую дорогу, где разогналась. Я сидел тихо, слегка сгорбившись и смотря себе на ноги.
Мои конвоиры начинали скучать. Даже тот, кто казался более ответственным, начал отвлекаться, иногда бросая взгляды за окно.
И поймав следующий момент, когда он отворачивается, чтобы выглянуть в окно, я начинаю действовать.
Резко всем телом врезаюсь в того, кто был справа, одновременно схватившись за оба пистолета и отводя их от себя. Раздаётся выстрел от идиота справа, которой обжигает мне ладонь и, кажется, даже разодрал её, но затвор я удерживаю, и следующий выстрел оказывается сухим щелчком — гильза не вылетела, так и оставшись в патроннике.
— КАКОГО… — резко оборачивается тот, кто был спереди, к нам, но я изогнулся, и тот получает с ноги прямо в лицо.
— СТРЕЛЯЙ В НЕГО! СТРЕЛЯЙ!!! — закричал мужчина слева, пытаясь вырвать пистолет из моей руки.
И, пока правый идиот пытается выстрелить, а урод на переднем сидении приходит в себя от удара в лицо, я бросаюсь на левого.
Хватаюсь уже двумя руками в пистолет, отводя ствол от себя, после чего выстрел, и пуля уходит куда-то в сторону водителя. По спине меня начинают бить рукоятью — не понимая, почему ствол не стреляет, идиот начинает использовать его как дубинку, но маленький салон не даёт ему сделать замах и ударить меня нормально. От ударов больно, но не критично.
Борьба за пистолет продолжается. Я слабее, но всё равно борюсь, вцепившись уже зубами в кисть похитителя, продолжая выкручивать оружие. По спине без остановки прилетают удары, крепкая рука пытается оторвать меня от бандита.
А потом всё содрогается. Машина подпрыгивает, после чего ещё один, уже куда более сильный удар и грохот. Я не успеваю понять, что происходит, как уже улетаю вперёд и…
Темнота.
Я теряю сознание.
Но только слегка не вовремя, просыпайся, принцесса, ты ещё не закончил.
Сознание резко вырвало обратно в реальность. Для меня это длилось лишь какое-то мгновение, но сколько прошло в действительности, точно я сказать не мог. Вряд ли долго. Не было ни полиции, ни подмоги, да и бандиты ещё не пришли в себя.
Когда я открыл глаза, то обнаружил себя на первом ряду между передних сидений, врезавшегося в панель управления посередине. Голова шла кругом, казалось, что вот-вот и я потеряю сознание. Я прикусил до крови язык, болью заставляя себя не отключиться, после чего потянулся вперёд.
Никто из нас не был пристёгнут. Водитель с простреленной головой уткнулся в руль. Рядом сидел без сознания его напарник с разбитым лицом. Те двое на задних сидениях пострадали меньше и сейчас приходили в себя.
Всё тело болело, и едва я потянулся обратно на второй ряд, как охнул от боли, которая разошлась между рёбрами, словно кто-то провёл там ножом. Пересиливая желание не двигаться, я медленно начал подниматься, пытаясь перебраться обратно на задние сидения.
К этому моменту тот, что был слева на втором ряду, всё же пришёл в себя. Мы встречаемся взглядом, и в то же мгновение он бросается куда-то к себе под ноги. Я же бросаюсь на него и успеваю ровно к тому моменту, когда он поднимает пистолет. Направляет на меня…
Выстрел ушёл в крышу — последний момент я успеваю задрать пистолет в его руках вверх от своей головы.
Оба мы вцепились в оружие, пытаясь вырвать друг у друга из рук. Физически он был сильнее меня, но недостаточно, чтобы вот так просто вырвать у меня из рук оружие. Я начал пытаться выломать пистолет из его рук, когда тот ударил меня по лицу. Удар, второй, третий…
Я резко крутанулся в салоне так, чтобы оказаться к нему спиной, пропустив руку под мышкой перед собой и продолжая вырывать пистолет. А потом увидел другой на полу в ногах правого, который ещё не пришёл в себя.
В следующее мгновение всё прошло так быстро, что я не успевал думать.
Палец находит кнопку на рукояти, и магазин выскальзывает из пистолета. Я зажимаю спуск, и происходит ещё один выстрел, отстреливающий последний патрон, но уже в окно, после чего затвор переходит в крайнее положение.
В этот момент я наконец отпускаю пистолет и просто бросаюсь вперёд на пол между передним и задним сидениями. Хватаю пистолет и, переворачиваясь, передёргиваю затвор. Мужчина, поняв, что я разрядил его пистолет, не пытается поднять магазин. Он сразу бросается на меня, уже протягивая руки к оружию, когда раздаётся выстрел. А потом ещё два.
На мне валится бездыханное тело.
Второй на заднем сидении начинает шевелиться, и, вытащив руку из-под трупа, я без раздумий стреляю тому прямо в голову. За его макушкой вылетает красное облако пыли. На потолке над ним появляется кровавое пятно вместе с белесоватыми кусочками костей черепа.
Быстро сталкивая с себя труп, я тянусь к двери и буквально выползаю наружу.
Машина стояла на тротуаре, врезавшись в столб в каком-то промышленном районе. Не очень сильно, но от капота поднимался пар.
Остался ещё один противник, однако мне был необходим тот, кто расскажет, что происходит. Поэтому он проживёт больше, чем его друзья.
Кое-как став на ноги, я, пошатываясь, обхожу автомобиль, после чего не без труда открываю переднюю заевшую дверцу и выдёргиваю оттуда тело. Стаскиваю его же ремень, после чего перевязываю ублюдку руки.
Надо сжечь машину.
Да, надо уничтожить улики, и самый простой вариант — сжечь. Здесь моих отпечатков почти вся машина, и нельзя, чтобы та же полиция, которая охраняет здесь закон, вышла на меня. Что касается криминала, то он уже объявил мне войну. И пусть будут уверены, я в неё вступлю, и итог им очень не понравится.
* * *
У промышленного района был огромный плюс, которого не было в жилых районах — множество строений и заводов, от рабочих, которые не останавливали производство даже ночью, до просто
