хочу поспорить с ним по этому поводу, но в то же время прекрасно осознаю, что он даже не чувствует ее веса, благодаря своему Дару.
Я также с трудом передвигаюсь в огромной тактической куртке-пуховике, в которой потею, готовясь к снегопаду.
— Там, вероятно, едва ли будет холодно. Ты ведь понимаешь, что сейчас середина лета, правда, сладкая? — говорит Атлас с недоуменной ухмылкой, и я качаю головой.
— Это Аляска. Там будет холодно. Я уверена в этом.
— Ты когда-нибудь была на Аляске? — спрашивает он, ухмыляясь и полностью готовый выложить мне все, что думает по этому поводу.
Я киваю, потому что я не тупица, которая снова попадется. — Родители отвезли меня туда, когда мы были в нашем славном путешествии, в котором, как я теперь выяснила, мы спасались бегством. Я чуть не потеряла палец на ноге от обморожения.
Он качает головой, сдерживая ухмылку, но я могу сказать, что его просто забавляет мое страдание. — Очень сомневаюсь, что твои родители позволили бы тебе подойти к этому так близко, Привязанная.
Когда мы выходим на кухню, то обнаруживаем, что остальная часть нашей группы уже ждет нас там, у каждого из них свои тяжелые рюкзаки и они одеты для прохладной погоды, хотя никто из них не довел это до такой крайности, как я.
Гейб разражается смехом при виде меня, а Грифон закатывает глаза, как будто я слишком драматизирую. Я опускаю взгляд на себя. — Вы, ребята, все понимаете, что это Аляска, верно?!
Я пытаюсь стащить свой рюкзак с Атласа, чтобы им больше не из-за чего было меня дразнить, но он просто отталкивает меня с дороги, шагая вперед, чтобы заставить нас двигаться. Я следую за ним и стараюсь не сильно топать ногами из-за того, что все радостно меня поносят.
Норт приподнимает бровь, выжидательно глядя на меня, и я чертовски быстро ломаюсь под его молчаливым взглядом. — Я не очень хорошо себя чувствую в холодном климате. Я могу справиться с дождем. Я могу справиться даже с изнуряющей жарой. Но добавьте несколько дюймов снега, и я готова бежать в горы.
Мысль о том, что мы могли бы разбить палатку в снегу, вызывает у меня тошноту, гораздо большую, чем встреча с Сопротивлением. Вероятно, это больше связано с моей нечеловеческой способностью разделять, чем с чем-либо еще, но это не суть важно.
Я не хочу разбивать лагерь на чертовом полярном круге.
Я ожидаю, что поеду на одном из квадроциклов в офис Норта, но когда я выхожу из дома, я вижу Кирана, Сейдж и остальных членов нашей семьи, ожидающих нас. Все они соответствующим образом собраны, и я с удовольствием замечаю, что на Сейдж есть дополнительный свитер.
Она пытается, но безуспешно, сдержать смех при виде меня.
Сойер даже не пытается.
— Сейчас лето, Оли.
Я подумываю бросить в него чем-нибудь. — Я знаю, какое сейчас время года, спасибо! Очевидно, никто из вас никогда раньше не попадал в снежную бурю!
Среди этой группы есть один человек, который мог бы с легкостью обвинить меня в моем дерьме, имея возможность наблюдать всю историю моей жизни в первом ряду, но Нокс не поднимает глаз от своего планшета. Все его исследования и информация были загружены на него, чтобы он мог пережить следующие несколько дней пребывания в лагере, и он уже заблокировал нас всех, пока работает.
Норт предложил ему остаться, чтобы продолжить свои исследования. С Кираном в нашем распоряжении было бы достаточно легко привлечь его, когда мы будем готовы двигаться. Еще до того, как мой желудок успел опуститься при мысли о том, что нас разделят, Нокс отбросил эту идею.
Он был так прямолинеен в своем ответе: — Мы договорились держаться вместе. Я могу работать откуда угодно.
Он близок к чему-то. Я уже знаю это. То, как Норт и Грифон вели себя в последнее время, говорит о том, что они тоже это знают. Я доверяю ему поговорить со мной, когда он будет готов, когда бы это ни случилось.
Вместо того, чтобы завязывать себя в узел из-за этого, я сосредотачиваюсь на том, чтобы убедиться, что я не являюсь слабым звеном в нашей группе Привязанных. Я так одержима идеей убедиться, что не только мои узы являются оружием для всех нас.
Я тоже собираюсь стать им.
Я пристраиваюсь рядом с Сейдж и Аро, когда мы готовимся к прыжку, и благодарна Грифону за то, что он прижимается ко мне своими волшебными исцеляющими руками.
Есть много вещей, которые могут пойти не так, как только мы приземлимся, даже если мы уже отправили разведгруппы, чтобы подготовить и обезопасить территорию для нас. Поэтому, несмотря на то, что меня так и подмывает отпустить несколько остроумных замечаний своим друзьям и посмеяться над всем этим, я делаю глубокий вдох и расправляю плечи, готовясь, при необходимости, выпустить свой Дар в ту секунду, когда наши ноги коснутся земли.
Я встречаюсь взглядом с Нортом и стараюсь не покраснеть от гордости, которая сквозит в его взгляде, когда он оглядывает меня. Долгое время я не думала, что когда-нибудь смогу по-настоящему почувствовать, что достойна его восхищения и преданности, но теперь начинаю.
Киран в последний раз подсчитывает количество голов, а затем занимает позицию. — Смотрите в оба, люди! Все хватайте меня за руку. Сойер, я сломаю тебе пальцы, если ты хотя бы попытаешься шутить прямо сейчас, и я уговорю Феликса позволить тебе сидеть в неудобном положении до конца дня. Так, мы уходим. Три, два, один…
* * *
Гейб устраивает большое шоу, выясняя температуру, когда мы прибываем на место, но на небе по меньшей мере шестьдесят градусов (прим. пер. — ≈ 15,5 °C) без единого облачка. Я отказываюсь отступать от своей позиции, что в любую секунду может пойти снег, хотя довольно быстро снимаю свою зимнюю куртку и запихиваю ее в палатку.
Лагерь находится на небольшой поляне в густом лесу, и я беспокоюсь о том, что нас могут съесть дикие животные, пока Грифон не указывает на то, что у нас есть щиты, которые защитят нас от всего, что может захотеть съесть нас на ужин. Это лишь немного уменьшает мое беспокойство.
Как только мы оставляем наши рюкзаки, Норт и Грифон исчезают, чтобы поговорить с оперативниками, которые уже пробыли здесь несколько дней, и я готовлюсь к неизбежности того, что до нашего возвращения в Убежище я буду видеть их очень редко.
Мы все вернемся в Убежище.
На этот раз у меня нет сомнений в том, что мы
