Они обошли Дом Рабов и вдруг свернули на какую-то незаметную тропинку. Сад между домами представлял собой скорее заросли разных видов кустарников, местами переплетенных столь плотно, что разглядеть что-то сквозь них не представлялось возможным. Вдоль основной тропинки их аккуратно подстригали, но здесь явно запустили. И, кажется, специально.
— А куда мы идем? — простодушно спросила Саша, прямо взглянув на Батиму, и в ответ получила куда лучше разыгранное представление.
Девушка опустила глаза вниз и поправила волосы, выбившиеся из-под платка, который она надела лишь перед прогулкой. Она явно смущалась или старалась выглядеть так.
— Мне нужно увидеться с одним… человеком. Госпожа Нулефер не одобряет эти встречи. И мне так редко удается ускользнуть, чтобы его увидеть… Если ты скажешь, что я была с тобой, она ничего не заподозрит. А взамен… я буду должна тебе услугу. Небольшую. Например, могу узнать, что с тем пленником, который прибыл вместе с тобой и жрицей…
Сердце оборвалось и рухнуло куда-то в живот, Александра сжала зубы, но в следующую секунду широко распахнула глаза и уставилась на собеседницу. Та изучала ее с неприкрытым интересом. Прокололась? Или специально показывает, что не столь мила, как кажется?
— О, правда? Представляешь, я совсем о нем забыла! Тут столько всего, что из памяти совершенно выскользнуло. Да, я была бы рада, если бы ты смогла что-то рассказать о нем. Филис наверняка обрадуется. И я не буду такой бесполезной в ее глазах…
Она сделала вид, что обдумывает перспективы. Хотя на самом деле готова была провалиться сквозь землю. Саша ведь действительно забыла о Байоне. Точнее… она помнила, но он и его судьба незаметно отошли на второй план перед лицом выживания в столь… гостеприимном месте. А их, значит, хотят прощупать. Понять, кто для нее еще важен. И так ли нужен пленник. Может быть, его хотят показательно казнить в честь юбилея эмира? Она бы не удивилась…
— Тогда ты сможешь подождать меня здесь? — Батима остановилась возле очередного здания. Дорожка здесь уже мало походила на часто используемую, а кусты стали и вовсе непролазными. Освещение не использовалось, хотя остальные дома подсвечивались снаружи, да и окна в них светились, здесь же… Темнота. Приближающаяся ночь. Тишина. Уже ощущается начало триллера. Или ужастика. — Я вернусь очень быстро, ты даже не успеешь испугаться.
Какая интересная оговорка… Она специально так плохо играет или поверила в ее дурость?
— Только не задерживайся… Не хочу получить выговор от медрес.
Саша уже знала, что так называют смотрительницу Дома Женщин.
— Конечно!
Этросска уже скрылась среди кустов, лавируя между ними так, как может только человек, получивший немалый опыт. Когда шорох ее шагов растворился в темноте, стало совсем тихо. И сумерки сгустились, а ночи на юге всегда темные. Здесь же юг, можно сказать, повсюду.
Ну, и зачем ее сюда привели? Проверить выдержку? Терпение? Или стоит заглянуть в здание? Оно ведь кажется заброшенным. Загадочным. Просто идеальным для сохранения грязных тайн.
Александра подавила порыв обойти его по периметру, зайти внутрь и раскрыть все секреты. Глубоко вдохнула. Выдохнула. Нужно ждать. Наивные, доверчивые идиотки ждут. А за ней наверняка следят. Нужно выглядеть убедительной.
Поэтому она начала бродить вдоль стены, мурлыкая под нос мотив какой-то глупой, привязчивой песенки из последних хитов, слышанных по радио. Через некоторое время жар от земли начал спадать, а свежесть коснулась уже плеч и груди. Ощущение одеяла осталось лишь на стопах. Такими темпами она просто замерзнет. Или на это и есть расчет? Нужно подмерзнуть и заглянуть внутрь в поисках тепла?
Саша покосилась в сторону дома. Вдох-выдох. Терпение. Еще не настолько холодно. Интересно, какую историю сочинит Батима, оправдывая свое отсутствие? А если сломать им шаблон и просто уйти? Выйти на дорожку? Вернуться обратно? Что будет?
Этот вариант она решила оставить как запасной. Да и… Предполагается ведь, что все это происходит из-за ее желания узнать о Байоне. Как он там? И где это «там»? В тюрьме? А какие на Этре тюрьмы? Вряд ли они лучше турецких. Да и российских. И вообще…
Вдох-выдох. Нельзя думать об этом сейчас. Нужно контролировать себя. Только так можно трезво оценивать ситуацию. А она может скатиться в панику. Чего точно нельзя допускать. Поэтому дышать. Дышать и еще раз дышать.
Еще через некоторое время, когда холод уже однозначно окутал плечи и спустился до бедер, Александра аккуратно начала присматриваться к дому. Огляделась по сторонам. Позвала Батиму. Не дождалась ответа и решила обойти здание вокруг. Просто обойти. Сначала заглянуть за угол. Пройти вдоль короткой стены. Заглянуть за второй… И наткнуться на приоткрытую створку, откуда донесся сдавленный стон.
Саша замерла. Сердце быстро забилось. Заглянуть? Уйти? Сделать вид, что ничего не заметила? Где-то в темном нутре здания мелькнул огонек. Теплый. Лампа? Новый стон. Глубокий. Протяжный. За спиной зашумели ветки кустарника. Холодный воздух хлестнул по спине, вызвав поток мурашек на коже. А из-за двери пахнуло теплом…
— Ну, ладно…
Она аккуратно, боком протиснулась в приоткрытую щель, стараясь не касаться двери. Внутри, действительно, было теплее. И звуков тоже стало больше. Чьи-то приглушенные голоса. Неразборчивый шепот, похожий на молитву. Стоны. Огонек располагался где-то в отдалении. Там, где коридор, по которому она пробиралась как можно тише, переходил в комнату.
Сердце громко билось в груди. На лбу выступила испарина. Глупо идти туда, где тебя точно ждут неприятности. Но раз они ждут, разве можно не прийти? Раз ее так старательно сюда привели?
Еще одна дверь оказалась ближе, чем представлялось. Деревянный косяк. Створка. Лампа, висящая у противоположной стены. Тусклый, теплый свет от нее. Запах ладана и сладковатый аромат гниения. К горлу подкатила тошнота, и Саша поспешила закрыть нос и рот краем платка. А потом медленно заглянула внутрь.
Комната была узкой и длинной. Она наверняка тянулась через все здание. Окна здесь постарались закрыть ставнями, а вдоль стен стояли убогие койки, на которых лежали люди. Кто-то спал или потерял сознание. Кто-то бредил. Кто-то глухо стонал. Ближе всех к входу лежал подросток. Совсем еще мальчишка. Свет четко очертил его худое тело с выпирающими ребрами. И темные пятна, проступившие на коже. Большие. Разных форм. Они смутно что-то напомнили, но Саша не могла вспомнить, что именно.
Мальчик, волосы которого слиплись от пота, вдруг открыл глаза и посмотрел прямо на нее. Девушка замерла, боясь пошевелиться и едва не завопив от ужаса. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Глаза у этросса были темными. Без белка и радужки. Лишь сплошная чернота.
Несколько секунд Александра молча таращилась на мальчишку, прежде чем поняла, что его грудь больше не поднимается. А рот приоткрылся, и из него по подбородку протянулась ниточка слюны. Глаза не шевелились. Подросток умер.
Осознания хватило, чтобы тело пришло в движение. Без какого-либо участия мозга или сознания она развернулась и быстро направилась прочь. Выскочила из здания, хватанула ртом свежий, прохладный воздух. Провела ладонью по лицу, отстраненно отметив, что пальцы дрожат. И направилась обратно. До угла, вдоль короткой стены, чтобы на следующем повороте столкнуться с Батимой.
