А вот ее брат… Он был уже довольно большим, когда умерли родители, и мог просто возненавидеть лесса Витроша, обвинив его в смерти. И все, что он делал тогда обретает смысл. Он мстил…
Я села на постели, пялясь в темноту. Теперь все стало кристально ясно.
Гелл Борк тоже мстил… За отца… За мать, которую по ее мнению выгнали несправедливо. Он не думал, что делает плохо другим, он хотел вернуть свое.
Как и Мариша. Ей тоже, наверное, казалось, что она заслужила лучшей жизни, ведь ее отец сам лесс Витрош Мериган. Но если Игрену досталось и внимание, и деньги отца, то Мариша осталась без ничего. А ведь она тоже могла бы быть кем-то большим, чем просто служанкой у жены мэра.
Фиалка-Феклалия и доктор Джемсон… если их, то есть уже нас, на самом деле связала черная магия лесса Витроша, то они никак не могли устроить свои жизни друг без друга. И гелла Изера совсем не зря мечтала о моей смерти после родов. Тогда и деньги Мериганов остались бы у них, и Игрен был бы свободен.
Вот только теперь я сомневалась, что фиалка-Феклалия только плыла по течению жизни и ничего не решала. Что-то не сходилось…
Ее комната была девственно чиста, когда появилась я. И из личных вещей остались только книга Торбега Филда, ее отца, записная книжка со стихами ее матери, лессы Билинды, и кусок каминной решетки. Но не могло же быть, что, двадцать лет прожив в поместье, в одной комнате, она так ничего и не скопила. И выбрасывать все она бы не стала, гелла Изера непременно заметила бы такую странность. Значит филака-Феклалия спрятала все личные вещи.
Машинально я открыла тумбочку и, порывшись в забитом всяким хламом ящике, достала три предмета, полученных от фиалки-Феклалии. Теперь мне было понятно, чем были дороги ей скучные и тоскливые стихи лессы Билинды.
Я вздохнула, пролистала записную книжку. Несколько страниц оставались девственно чистыми. Я открыла последнюю запись и вчиталась.
Догадка, пронзившая меня была невероятной. Я спрыгнула с кровати, накинула халат и рванула в кабинет. Именно туда прислуга унесла найденные в тайнике сундуки с документами.
В кабинете было темно, я распахнула шторы на окнах, но это не помогло, луна пряталась за облаками. Пришлось бежать на кухню, и шарить по ящикам в поисках спичек. Там меня и застукала гелла Изера. Кажется, она еще не ложилась, потому что была в своем неизменном темно-сером, форменном платье.
— Что вы здесь делаете? — хрипло спросила она.
— Ищу спички — я рассмеялась, — гелла Изера! Если я права, то все не так, как кажется!
— Что вы имеете в виду? — буркнула гелла Изера, тем не менее достав спички из верхнего шкафчика и вручив мне.
— Идемте, — кивнула я на выход, — если я права, а я почти уверена в этом, то мы с вами найдем все доказательства в кабинете.
Газовый рожок я зажигала трясущимися руками. Я впервые сама, собственноручно воспользовалась этой странной штуковиной, больше похожей на маленький вечный огонь, чем на свечу или ту же керосиновую лампу с фитилем. Но оказалось, что запалить светильник не сложнее, чем зажечь конфорку на газовой плите.
А вот вторая причина моего волнения была в страхе. Я вдруг стала бояться, что ошиблась и совершенно зря обнадежила не только себя, но и геллу Изеру.
— И что теперь? — гелла Изера обвела взглядом пыльные сундуки и невесело усмехнулась, — вы тоже, как и гелл Борк, надеетесь найти здесь сокровища?
— Верно, — кивнула я, — но для начала нам нужно найти личные вещи фиалки-Феклалии… Я почти уверена, они здесь…
— Личные вещи? — переспросила гелла Изера и удивленно взглянула на меня, — но разве они не…
Она запнулась и уставилась на меня во все глаза.
— И снова верно, — я улыбнулась, — в моей комнате нет никаких личных вещей прежней хозяйки. Кроме тех, что должны были привести меня к разгадке…
— Не понимаю…
— Книга ее отца, в которой написано про фиалку Феклалию и лессу Билинду, ее мать. Правда, называл он ее вторым именем. Записная книжка ее матери. Я ведь так и не прочитала ее стихи. Вернее, я прочитала, но не все. Парочку, из серединки, когда хотела вывести вас на чистую воду. А вот последние стихи были про отца фиалки-Феклалии, про их чувства. И там было даже имя Торбега Филда. А еще в тумбочке лежал обломок каминной решетки… От того самого камина, за которым и было спрятано все это, — я кинула на сундуки, — богатство. И если я права, то где-то здесь должны лежать все вещи фиалки-Феклалии.
— Но зачем они вам? — гелла Изера вздохнула и сделал пару шагов вдоль стены.
— Затем, — я открыла первый сундук и принялась рыться в книгах, — что, если я права и фиалка-Феклалия нашла этот архив, то она должна была узнать о своем родстве с собственным мужем… Кстати, а как лесс Виренс отреагировал на то, что женился на собственной сестре? Вы ведь ему сказали правду. Я уверена.
Гелла Изера кивнула:
— Сказала. Но он только отмахнулся. Мол, так даже лучше. Брак все равно формальный, а так он со спокойной совестью откажется от наследства, ведь достанется все не абы кому, а его сестре по матери и его брату по отцу…
Я рассмеялась.
— Я так и думала. Возможно лесс Виренс сам просветил фиалку-Феклалию о степени их родства. Поэтому она и отказалась жить с вашим сыном…
— Не понимаю…
— Дело в том, что отец Фиалки-Феклалии не Торбег Филд.
— Что?! — ахнула гелла Изера и зажала рот ладонями. Она смотрела на меня круглыми, полными ужаса глазами. — Но, этого не может быть! Я же не сошла с ума! Лесс Витрош никак не мог быть ее отцом, его просто не было в это время в поместье. Он тогда был в командировке. И лесса Билина уже была беременна, когда вернулась с вод…
— Но фиалка-Феклалия об этом не знала! Она знала только, что она приемная дочь Торбега Филда и что ее мать лесса Билинда Мериган…
— Не может быть, — Гелла Изера обессиленно присела прямо на пыльный сундук. — Мне кажется, вы ошибаетесь, — нахмурилась она. — Я же сама лично отвезла ему ребенка. И это был он — Торбег Филд… Тот, с кем она жила здесь, в поместье…
— Торбег Филд упомянул, что на водах он лечился от бесплодия. — улыбнулась я. — Думаю, они с лессой Билиндой на самом деле любили друг друга и собирались пожениться. Вот только отцом ребенка был кто-то другой…
— Но кто? — гелла Изера смотрела на меня открыв рот.
— Я не знаю, — пожала я плечами, — кто-то… Но фиалка-Феклалия решила, что это лесс Витрош Мериган…
На геллу Изеру жалко было смотреть. Она побледнела, мне даже показалось, что прямо сейчас она грохнется в обморок. Но она встала, и указала на небольшой сундучок в углу комнаты:
— Ее вещи там… Я сама лично покупала этот сундук по просьбе лессы Феклалии…
Я оказалась права, в сундучке лежали дневники несчастной женщины, которая попала в ловушку обстоятельств. Мы с геллой Изерой потратили на их изучение всю ночь и весь день. Все так и было. Лесс Виренс сообщил молодой жене, что лесса Билинда их общая мать. И, чтобы доказать свои слова, провел ее в тайник, о котором узнал от отца, и продемонстрировал портрет «счастливого» семейства. Не верить собственным глазам у фиалки-Феклалии не было никаких оснований.
