этом состояло второе из условий, при наличии которых только и возможна была ситуация, когда люди отражали общественное бытие и одновременно даже и не подозревали о его существовании. Иллюзию обычно рассматривают как разновидность заблуждения. Однако она существенно отличается от обычного заблуждения. Последнее, как правило, — результат незнания. Поэтому переход от незнания к знанию обычно ведет к его преодолению. Иллюзия же есть такое искажение действительности, которое имеет своей причиной воздействие на человека какой-то объективной силы. Поэтому расширение знания само по себе не может привести к освобождению от иллюзии. Она с неизбежностью будет существовать, пока будет действовать вызвавшая ее к жизни объективная сила.
Вплоть до возникновения марксизма отражение общественного бытия в общественном сознании происходило в значительной степени в иллюзорной форме[602]. Но это отнюдь не означает, что до появления марксизма все общественное сознание в узком смысле целиком носило иллюзорный характер. Дело в том, что общественное сознание в узком смысле, взятое в целом, никогда не было отражением одного лишь общественного бытия. В нем отражались все вообще общественные явления. И эти всевозможные общественные явления были непосредственными объектами общественного познания.
У людей накоплялись многочисленные факты, относящиеся к самым разнообразным сферам общественной жизни. Эти факты ими так или иначе осмысливались, объяснялись, истолковывались. Самое общее истолкование этих фактов диктовалось объективными интересами людей, имевшими свою основу в социально-экономической структуре общества. Тем самым в сознании людей отражалось общественное бытие, и это отражение с неизбежностью носило иллюзорный характер. Однако в рамках этой общей иллюзии была масса моментов, адекватно отражавших социальную реальность. Объективными были накопленные факты. Истинными могли быть многие частные, а иногда и более общие истолкования. Для общественного сознания в узком смысле вплоть до появления марксизма было характерно переплетение иллюзорных и объективных моментов[603].
Иллюзорной в целом является лишь одна форма общественного сознания. Это — религия. Но религия отличается от остальных форм общественного сознания не только тем, что является иллюзорной в целом. Суть религиозной иллюзий заключается в вере в сверхъестественную силу (или сверхъестественное влияние), от которого зависит исход конкретной человеческой деятельности и, шире, жизнь и судьба каждого конкретного человека. Каким бы фантастическим ни было представление человека о действительности, оно не является религиозным, если в нем отсутствует вера в такую силу, в такое влияние.
Тезис о том, что основным признаком религии является вера в сверхъестественную силу, вызывает возражение со стороны некоторых советских исследователей. Они утверждают, что такое определение является слишком узким. По их мнению, основным признаком религии следует считать веру просто в сверхъестественное без каких-либо дальнейших уточнений[604].
Но независимо от того, считать ли основным признаком религии веру в сверхъестественную силу или сверхъестественное вообще, несомненно, что религия представляет собой целиком иллюзорное отображение действительности вообще, общественного бытия в особенности. И это обстоятельство само по себе, независимо от каких-либо других причин, с неизбежностью предопределяет огромную степень ее относительной самостоятельности по отношению к общественному бытию.
* * *
Одно и то же объективное содержание может быть облечено в сознании лишь в одну адекватную форму. Но иллюзорных форм его существования может быть множество. И в какую именно из этих возможных иллюзорных форм будет облечено на данном этапе развития объективное содержание, зависит от многих обстоятельств. Решающее значение среди них имеет обычно тот запас представлений, который сложился на предшествующем этапе развития. Говоря о воздействии экономического развития на эволюцию философии, Ф. Энгельс писал: «Экономика здесь ничего не создает заново, но она определяет вид изменения и дальнейшего развития имеющегося налицо мыслительного материала, но даже и это она производит по большей части косвенным образом, между тем как важнейшее прямое действие на философию оказывают политические, юридические, моральные отражения»[605]. Преемственность играет важную роль в развитии любой сферы общественного сознания. Однако ни в одной из них она не является столь огромной, как в эволюции религии. Если взять ту или иную форму общественного сознания (в узком смысле), то ее основные особенности в каждый данный момент определяются действием двух факторов. Одним из этих факторов является существующая в данном обществе система социально-экономических отношений. Здесь мы имеем дело с детерминированием состояния общественного сознания современным состоянием его объективного источника — общественного бытия. Это базисная детерминация общественного сознания. Другим фактором является вся предшествующая история данной формы общественного сознания, накопленный ранее мыслительный материал. Здесь мы имеем дело с исторической преемственностью, с детерминированием данного состояния общественного сознания прошлым его состоянием. Это историческая или культурная детерминация общественного сознания.
Из двух выделенных выше форм детерминаций главной является базисная. Общественное бытие, порождая общественное сознание и отражаясь в нем, определяют основное его содержание. Историческая, культурная детерминация обусловливает в основном лишь форму, в которую облекается это объективное содержание. Но в условиях, когда отражение общественного бытия в общественном сознании носит не адекватный, а иллюзорный характер, это означает, что именно культурная преемственность во многом определяет, в какую из множества возможных иллюзорных форм будет облечено объективное содержание.
До сих пор мы говорили об обществе вообще. Но человеческое общество всегда существовало как совокупность огромного количества отдельных, конкретных обществ — социальных организмов. Каждый такой социальный организм развивался относительно независимо от остальных подобного же рода образований, являлся относительно самостоятельной единицей исторической эволюции[606]. Вполне понятно, что социальные организмы, даже относящиеся к одному типу, одной общественно-экономической формации, никогда не могли быть абсолютно одинаковыми. Между ними всегда существовали различия. Неодинаковыми были и их исторические судьбы. Поэтому общественно значимый опыт или культура членов каждого из таких организмов не могли в чем-то не отличаться от общезначимого опыта или культуры членов любого другого такого же социального организма.
Каждый социальный организм в принципе должен был иметь свою собственную культуру, отличную от культур других таких же социальных организмов, т. е. его члены должны были составлять определенную культурную общность. Совокупность людей, объединенных общностью культуры и сознающих эту свою общность и в то же время свое отличие от членов других таких же совокупностей, принято называть этнической общностью или этносом[607]. Этническая общность есть одна из форм культурных общностей.
Если рассуждать абстрактно, то следовало бы прийти к выводу, что границы этнической общности должны совпадать с границами социального организма. Но в действительности все обстояло сложнее. Ни один социальный организм не мог существовать вечно.
Социальные организмы в ходе истории разделялись, сливались, исчезали, возникали.
