«Язык есть средство, орудие, при помощи которого люди общаются друг с другом, обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания. Будучи непосредственно связан с мышлением, язык регистрирует и закрепляет в словах и в соединении слов в предложениях результаты работы мышления, успехи познавательной работы человека и, таким образом, делает возможным обмен мыслями в человеческом обществе.
Обмен мыслями является постоянной и жизненной необходимостью, так как без него невозможно наладить совместные действия людей в борьбе с силами природы, в борьбе за производство необходимых материальных благ, невозможно добиться успехов в производственной деятельности общества, — стало быть, невозможно само существование общественного производства. Следовательно, без языка, понятного для общества и общего для его членов, общество прекращает производство, распадается и перестает существовать, как общество. В этом смысле язык, будучи орудием общения, является вместе с тем орудием борьбы и развития общества»[122].
В конце концов принадлежность человека или целого коллектива людей к той или иной народности определяется не антропологическими, расовыми признаками, не типом костюма и бытом, не типом оружия, архитектуры или домашней утвари, а языком.
«…Культура и язык — две разные вещи», — указывает И.В. Сталин[123].
Племенному быту на Руси соответствовали племенные языки. Каждый племенной язык восточных славян имел ряд общих черт с другими племенными языками «словенеск язык на Руси» и в то же самое время отличался рядом особенностей, и подчас весьма существенных. Изменения в общественной и политической жизни обусловили новый этап этнического развития восточных славян.
И.В. Сталин указывает: «Дальнейшее развитие производства, появление классов, появление письменности, зарождение государства, нуждавшегося для управления в более или менее упорядоченной переписке, развитие торговли, еще более нуждавшейся в упорядоченной переписке, появление печатного станка, развитие литературы — все это внесло большие изменения в развитие языка. За это время племена и народности дробились и расходились, смешивались и скрещивались…»[124].
Развитие производства, обусловившее замену первобытно-общинного строя на Руси новым, феодальным строем, возникновение классов и зарождение древнерусского Киевского государства, развитие торговли, появление письменности, развитие древнерусского литературного языка и древнерусской литературы — все это в совокупности и обусловило сглаживание особенностей речи восточных славян разных земель Руси, развитие древнерусского языка и складывание русской народности.
«Вне общества нет языка, — отмечает И.В. Сталин. — Поэтому язык и законы его развития можно понять лишь в том случае, если он изучается в неразрывной связи с историей общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык и который является творцом и носителем этого языка»[125].
Изменения в общественной и политической жизни восточных славян, связанные с возникновением Киевского государства, неизбежно должны были вызвать и вызвали перемены в их речи.
Если в IV–VIII вв. славянские племена «дробились и расходились»,[126] заселяя степь, лесостепь и леса Восточной Европы, и намечались местные языковые особенности, то на грани VIII и IX вв. и позднее, когда начало складываться политическое единство восточных славян, шел процесс «дальнейшего развития… от языков племенных к языкам народностей…»[127].
Уже в древности, на самой заре русской государственности, со времени возвышения Киева, говор полян, «яже зовомая Русь», впитавший в себя элементы языков пришельцев в эту местность славянского и неславянского происхождения, выдвигался в качестве общерусского языка.
Он распространился по всей Русской земле в результате торговых поездок, переселений, совместных походов, выполнения различных государственных функций и т. д.
Так рождался общерусский язык, точнее — общий разговорный древнерусский язык.
В создании общерусского разговорного языка, хотя и сохраняющего диалектные особенности, но тем не менее ставшего речью всей Русской земли, решающую роль сыграли народные массы. Поездки «гостей», переселения по своей и по княжеской воле ремесленников, «нарубание» воинов в разных уголках Руси и поселения воинов разных племен на рубежах Русской земли, большая роль ополчений городов в военных предприятиях князей, когда князья с окружающими их дружинами еще не замкнулись в военно-феодальную верхушку общества и были возможны и летописно-эпический Ян Усмошвец, и былинный Илья Муромец, вышедшие из простого люда и ставшие дружинниками князя,[128] — все это является свидетельством решающей роли самих народных масс в складывании общерусского разговорного языка. Диалектные особенности в нем все больше и больше сглаживаются. Особенно в этом отношении характерна речь русского города. Вместе с усложнением общественно-политической жизни она все больше и больше усложняется, впитывает в себя специализированную речь воинов, духовенства, т. е. своеобразные жаргоны, обслуживающие не народные массы, а узкую социальную верхушку, или людей определенной профессии. Постепенно язык горожан, и в первую очередь «киян», стал влиять и на речь деревенского населения, которая тоже эволюционирует в сторону общерусской общности.
В создании общерусского языка значительную роль сыграл язык народного эпоса (песен, сказаний, былин), необычайно распространенного в Древней Руси, язык яркий и богатый, характерный отвлеченными понятиями, стандартами и другими элементами эпоса, язык «боянов», «соловьев старого времени».
Наконец, в складывании общерусского языка видное место занимал язык правовых документов и норм, язык деловой литературы, возникшей еще до «Русской Правды», во времена «закона русского», если не раньше. Этот язык вырос из разговорной речи задолго до деятельности Кирилла и Мефодия. Уже в XI в. оформился древнерусский литературный язык, в основу которого лег древнерусский разговорный язык, лишь окрашенный языком старославянской письменности. Питающей средой богатого древнерусского литературного языка являлись местные диалекты восточных славян и лишь отчасти старославянский язык. Этим и объясняется исключительное богатство древнерусского литературного языка, высокий уровень его развития, его богатая стилистика и семантика.
Такова начальная стадия русского языка, одного «из самых сильных и самых богатых живых языков» (Ф. Энгельс)[129].
Русский язык той поры был речью всех восточных славян. Это была своего рода восточнославянская речь киевской поры, поры древнерусского государства, древнерусская речь.
Итак, налицо первый фактор, определяющий собой единство русского народа — язык.
Остановимся теперь на сознании единства русского народа.
Достаточно беглого взгляда, брошенного на наши источники, — а они отражают мысли людей Древней Руси, достаточно даже поверхностного знакомства с древнерусскими преданиями, а они отражают идеологию народа, — для того чтобы убедиться в том, насколько развито было у наших предков чувство единства народа, чувство патриотизма, любви к родине, само понятие Родины, земли Русской, насколько большое, всеобъемлющее понятие вкладывали они в слово «Русь», «Русская земля».
Яркими памятниками древнерусского патриотизма, отражающими чувство самосознания русского народа, являются и «Повесть временных лет» («Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Русская земля стала есть»), и «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, и «Память и похвала» Иакова Мниха, и «Слово о полку Игореве», и другие жемчужины древнерусской литературы.
Они проникнуты чувством любви
