как ты служил, — весело огрызнулся тот.
Убедившись, что отпечатки остались, «винторез» унесли. Из него еще Максиму стрелять.
— Ну что, готов? — старший улыбнулся, почесал верхнюю губу, сверкнув перстнем. — Переодевайся.
Андрей натянул джинсы, черную рубашку и зашнуровал ботинки. Вместо старого пальто, истрепанного овчаркой, дали кожаную куртку. Тонкую и слишком легкую для холодных вечеров. Села хорошо — немного свободно, не вплотную, хотя ствол под ней все равно толком не спрятать… Да и не дадут ему ствол. Какая разница. Потертая — ее кто-то носил, и от нее умопомрачительно пахло настоящей кожей. Продел в джинсы свой ремень, который нашелся под стопкой одежды.
Как же там Лена?
Хоть бы узнать, что с ней — в безопасности или нет. За это он, не раздумывая, отдал бы правую руку. Его вывели из тесной комнаты, где он провел почти неделю. Уже в коридоре стало легче дышать — и это несмотря на натянутый мешок. А когда его вывели на улицу, голова вообще пошла кругом от душистого прохладного воздуха.
— Мы с Максом встретимся? — спросил он, когда его сажали в микроавтобус. — Нам нужен инструктаж по местности.
— Будет ему инструктаж. Без тебя, — его грубо посадили в авто. — Твое дело идти к Глодову и молиться, чтобы Исаев его достал.
Мешок с головы сняли только в городе.
Андрей повернулся к окну, как дикарь глядя на виды вечернего города. Мост в огнях, фонари, прекрасные проспекты и витрины. Отвык от цивилизации в тесной душегубке, похожей на собачью конуру.
Исаев уже на позиции?
Скорее всего.
Через час, когда он шел по тротуару от высадившего его микроавтобуса в сторону ресторана, Андрей, как хищник, рыскал взглядом по сторонам. За ним наблюдают. Возможно, пометили одежду, могли сунуть в куртку микрофон.
Где Исаев?
Он опасался крутить головой. Но в отражениях сверкающих французских окон ресторана, видел несколько зданий, в том числе высоток, где тот мог обустроить позицию.
Еще помнил, как тот работал, когда отстреливал партнеров Глодова.
И чем ближе к дверям ресторана, тем сильнее ощущение прицела между лопатками. Прямо на натянутой на спине куртке.
Впервые он видел безвыходность: позади богдановские, Исаев, который так же мог получить приказ застрелить его, кто знает их игры, впереди — озлобленный Глодов.
Хорошая ему пришла мысль: между молотом и наковальней.
Точно.
Два старых партнера, а теперь злейших врага схлестнулись, а он и Исаев — заложники в этой дуэли. До этого он пытался поймать на Максима его хозяев, теперь сам стал говорящей куклой.
И впервые за всю жизнь эта безысходность его не убивала.
Все дело было в ярко-голубом кубике в кармане куртки.
Двери в ресторан открылись автоматически.
Он не успел войти, но заметил ряды одинаковых столов покинутого зала, опустевшую барную стойку. Глодов успел забронировать зал и выгнать всех, включая обслугу. Огромный зал с пустующими столиками контролировали парни в черных костюмах, с рациями в руках.
— Стоять! — к нему, как те псы, бросились со всех сторон.
Андрей отступил к стене, развел и приподнял за полы куртку, чтобы увидели: не вооружен. После этого его развернули лицом к огромному аквариуму рядом с входом, и лицом впечатали в стекло, пока обыскивали.
Стекло было ледяным — изнутри на него давили, минимум, несколько тонн холодной воды. Стая золотистых рыб озадаченно прыснули от него. Его заставили поднять руки и зашитая заболела. С плеча и бедра швы снимать было рано.
— Полегче, — зарычал он, чтобы спрятать стон боли.
Обыскав, они отступили. Андрей обернулся. Придется идти через строй охраны, как через коридор позора. Как они смотрели! Ими он руководил когда-то. Бывшего коллегу провожали взглядами полными презрения и злости. Глаза говорили: предатель! Не в первый раз. Не реагируя на агрессию, он нашел Глодова.
Руслан выбрал хороший столик — в глубине. Далеко от окон, не увидишь даже в прицел. Знают его тактику.
Сам сидит на диванчике, рядом Руслан и еще полроты охраны.
Андрей смело направился к нему.
Словно невзначай огляделся. Удачно, очень удачно выбрано место для встречи. Выбирал Руслан — сто процентов. Слишком профессионально. Он ощутил беспокойство. Стекла слишком толстые — даже если подставить под выстрел, с такого расстояния клиента с одного, даже с двух и более выстрелов не снимешь. Слишком далеко для «винтореза» до зданий с хорошими позициями. Он это расстояние покроет с натягом. Плюс толстое стекло и удобный столик для встречи. Если это так — самому придется валить Глодова.
Сделать это в полном зале — сумасшествие. Скорее это его тут удавят без свидетелей.
Значит, Исаев где-то ближе…
Жаль, поговорить им не дали.
Он хотел сжать кубик в кармане, но делать этого на виду не стоит. Решат, что пронес оружие — завалят.
И придется сесть неудобно: лицом к Глодову, спиной к окну.
— Привет, Игорь, — Андрей упал за столик.
Глядя в глаза бывшего клиента, он ощутил себя в ловушке.
Богданову не откажешь в изобретательности. Если Исаев выстрелит: он отсюда не уйдет, тут все охраной нашпиговано. После этого его хоронить можно — изрешетят на месте. Или задержат до прибытия ментов, а они появятся быстро.
Кубик в кармане вдавился в бок.
Он надеялся, что дочь не у них. Если бы захватили Аню — ее бы привели в ту комнату без окон, а не просто игрушку передали. Он бы сделал все, что они хотят. Мгновенно бы сломили волю к борьбе. Но ее не привели, а ему не дали пересечься с Исаевым, чтобы тот не сболтнул, раскололи его или нет. Кубик где угодно могли взять… В больнице, откуда он забрал Лену в спешке, бросив некоторые вещи и Анины игрушки… Из их дома. Проблема в том, что этот кубик так помутил ему рассудок, что Андрей не мог отличить, что это — правда или отравленная надежда для перепуганного насмерть разума.
Не мог понять, ошибается или нет.
А цена ошибки будет страшной — жизнь его дочки. Прежде чем действовать не по плану, он должен точно знать, в безопасности они или нет.
Глава 38
Андрей
— Привет, — голос Глодова был стерильно пустым, он рассматривал следы от новых швов на лице Андрея.
Только презрение напрочь стирает эмоции. Руслан сверлил взглядом, игнорировать его было сложно. Андрей понимал, чего тот буравит — за стычку в ангаре.
Пошел к черту.
Насколько помнил — детей у Руслана нет. Не поймет, что он делает, зачем пришел и почему детский кубик жжет карман.
— Где Исаев? — спросил Руслан.
— Ты думал, я
