Книга Убийство – дело житейское - Натали Рафф

– Какой наш Ми-Ми подонок, – воскликнула Загорина и вышла из-за стола.

– Об этом я только сегодня говорила своему другу, – устало прошептала Пазевская. – Да, странный день. Нет, ни день, а сутки. Событий хватило бы на целый год, да и информации тоже…Налей-ка мне, Мариночка, чего-нибудь покрепче. Пора составлять план действий. Мы, как я понимаю, теперь союзники.

– Я всем налью. Право, с такой интересной ситуацией я еще ни разу в жизни не сталкивалась! – сказала хозяйка и отправилась на кухню.

– Скажи мне, Стас, только на ушко. Что там в этой сексуальной кутерьме делала мадам Агина?

– Да ничего. Абсолютно ничего! Просто благодаря Ми-Ми эта особа обнаружила, что ее невероятно захватывает эротический театр с голубым отливом. Став супругой Бориса, она получила возможность регулярно смотреть любимый порносериал, не выходя из дома. Похоже, Катя боготворит мужа точно так, как обычно не в меру экзальтированный девочки обожают популярных актеров. Короче, она фанатка Агина. Он ее кумир.

– Невероятно! Просто фантастика! – воскликнула Загорина и плюхнулась в кресло, широко раскрыв свои покрасневшие после бессонной ночи глаза. Уже чокаясь с Аней, Эвелина ей тихо шепнула:

– Посмотри на часы, подружка! Примерно, в это время мы с тобой расстались у подъезда театра. Прошло чуть больше суток, а событий хватило бы на пол жизни. Кстати, как ты еще держишься на ногах?

– Я немного подремала у себя в кабинете, пока Стас раскручивал Татрова. Лучше скажи, откуда ты узнала, что Агин гей?

– Мне на это Рийден-старший намекнул, когда привозил билеты на “Фауста”. Сказал, что это были слухи, и они заглохли, как только Борис женился. Естественно, после этого отпали все препоны на пути его продвижения по служебной лестнице. Так, что мы с тобой можем хаять Миликова сколько угодно, но то, что он личность незаурядная любому ясно.

– Вот поэтому надо быть очень осторожными. Догадается, что мы что-то замышляем, головы не снесем, – пробормотала Загорина. – Уверена, что о ЧП в отделении он уже знает. Дежурила-то его Рубцова. Наверняка, уже позвонила своему хахалю. Бьюсь об заклад, завтра в больнице его ноги не будет. Появится только после приезда, когда страсти поутихнут.

– Еще одно усилие, Анечка. Позвони ему, узнай, будет ли он завтра на работе? Если нет, то у меня уже завтра к ночи на него появится компромат.

Анна Николаевна недоверчиво покачала головой и взялась за телефон. Несколько минут разговора, и Аня, положив трубку, сказала:

– Естественно, завтра Митя у нас не появится. Он, видите ли, простудился, а ему через три дня надо делать доклад в Ленинграде. Так что будет приводить себя в порядок. Господи, через двенадцать часов мне снова в больницу. Дожить бы.

– Я Вас сейчас домой отвезу, Анна Николаевна. Через полчаса будете уже в душе. А, может, и Вас подбросить, Эвелина Родионовна? Я смотрю, Вы тоже порядком утомлены, – предложил Градов.

– Во всех делах я с вами заодно! – воскликнула Марина, на прощанье тепло пожав руку Загориной, и чмокнув тетушку в щеку.

9

Возвратившись домой, Эвелина Родионовна решила, что может, наконец, расслабиться: это воскресенье оказалось не из легких. Она искупалась, привела себя в порядок и позвонила Миликовым. Ей хотелось выведать у Софы, где Митя планирует провести ночь накануне отъезда – с ней или с детьми в Сергеевке.

Пазевская связалась с Софьей и тут же получила от нее приглашение посетить их дом в понедельник вечером. Молодая женщина решила показать Лине квартиру, в которой той предстояло хозяйничать около недели, объяснив, что Митя не помешает им сумерничать. Она сказала, что вопреки рекомендациям врачей, он надумал отправиться в больницу на дежурство, так как не доверяет коллегам, из-за халатности которых чуть не погиб пациент, которого он сам госпитализировал. Эвелина, рассыпавшись в любезностях, пообещала появиться у Софьи под вечер.

Несмотря на то, что Пазевская проспала за прошедшие сутки не более трех часов, она чувствовала, что не сможет успокоиться до утра. Такое с ней бывало только перед выступлением с сольным концертом. Волнение, страх, неуверенность в себе, и в то же время надежда на какие-то неведомые силы, всегда выручающие ее на сцене, переполняли все ее существо. Помолодевшая, с блестящими, как агаты на солнце, глазами, она бродила по квартире. Подойдя к зеркалу и внимательно себя осмотрев, она одобрительно хмыкнула, поправили ажурный пеньюар и теплую, обшитую кружевами ручной работы теплую накидку.

– Интересно, что там сейчас делает Ал? Неужто, полез под бочок к этой вонючке Фросе? Вот уж не поверю, что между ними еще что-то осталось. По-моему, она такая противная, что даже привычка не спасет. Никакой автопилот не вывезет!

Неожиданно раздался робкий звонок в дверь.

– Неужели, он? Легок на помине! – рассмеялась Лина и пошла посмотреть в глазок, кто ее беспокоит в столь поздний час. За дверью, переминаясь с ноги на ногу и теребя сверток, стоял Алкис.

– Клянусь Богом, у него там цветы! – охнула Эвелина и отворила.

– Думаешь, я старый петух? – были первые слова свата, переступившего порог.

– Возможно. Но я полагаю, что мы с тобой из одного курятника! – воскликнула Пазевская и чмокнула его в щеку. – Раздевай пальто и входи. Кофе на столе.

– Кофе от нас не убежит, – ответил он, быстро скидывая одежду.

– Ты постеснялся бы, Ал! В Союзе таких, как мы, все почитают за евнухов! Не приведи Господи, дети узнают! К Ми-Ми засадят, как извращенцев!

– К Миликову не засадят. Я его завтра сам со своими ребятами в Сергеевке подловлю. Поедем конфисковать самогонный аппарат у Гаврилихи, там его и задержим. Давай поговорим об этом попозже, а то неловко как-то. Ты ту мерзнешь в теплой накидке, а я стою перед тобой в одних плавках и парюсь. Самое ужасное, что мне и в них жарко!

Часа через полтора, Лина и Алкис, более гордые собой, чем довольные друг другом, сидели на кухне и пили вино.

– Скажи, дорогой, как ты догадался о предстоящей поездке Мити в Сергеевку?

Алкис Степанович немного помолчал, а после ответил:

– Я тебе доверяю, Лина, потому и расскажу. Утром, после завтрака с тобой в ресторане, я приехал сюда. Ну а тут Миша и Ми-Ми балуются травкой. Я по запаху понял, поэтому, уходя, прихватил окурок. Потом съездил в Сергеевку, развеялся, пообщался там с милым молодым участковым и решил – мне все померещилось. Я просто попал под твое влияние! Потом снова побеседовал с тобой, выслушал твои байки о возможной подделке паспорта и надумал все выяснить сам.