заседание Вольной философской Академии; в поезде с Петровым-Водкиным („Наука видеть“)»[561].
В январе арестован на сутки. Освобожден по просьбе М. Горького и А. Луначарского. Арест ряда деятелей культуры, сотрудничавших в левоэсеровских изданиях, объяснялся раскрытием эсеровского заговора.
«В пять часов утра — как я потом узнал — ряд автомобилей с чекистами подъезжали в разных частях города к домам, где жили мои знакомые, адреса которых я имел неосторожность занести в свою записную книжку (с этих пор никогда больше я этого не делал). Были арестованы и отвезены на Гороховую, 2: поэт Александр Блок с набережной Пряжки, писатель Алексей Ремизов, художник Петров-Водкин, историк М. К. Лемке — с Васильевского острова; писатель Евгений Замятин — с Моховой; профессор С. Венгеров — с Загородного проспекта, — еще и еще со всех концов Петербурга, где только ни жили мои знакомые»[562].
Запись А. Блока от 15 января: «…Вести об аресте Штейнберга, Петрова-Водкина, Эрберга. Вечером после прогулки застаю у себя комиссара Булацаля и конвойного. Обыск и арест. Ночь в компании в ожидании допроса на Гороховой»[563].
Был создан цикл рисунков «Из жизни Христа». В проспекте издательства «Аквилон» (Пг., март 1922 г.) в числе изданий, «готовящихся к печати», был указан альбом рисунков Петрова-Водкина «Из жизни Христа». Издание не было осуществлено. В 1924 в Париже художник пытался издать цикл из 28 рисунков.
20 апреля в 50-м (пасхальном) номере журнала «Пламя»[564] в качестве иллюстраций к рассказу В. Мужейля «Нищий Ахитофил» были опубликованы три рисунка Петрова-Водкина на тему «Страстная ночь»[565] («Целование Иуды. Христос и воины», «На кресте», «Отречение Петра») из цикла композиций на евангельские сюжеты.
1 мая № 51 журнала «Пламя» вышел с обложкой по его эскизу с изображением Свободы на крылатом коне на фоне встающего солнца. В номере в качестве заставок и самостоятельных репродукций были опубликованы рисунки художника: «Мать», «Ветер», «Рыбаки», «Хоровод», «Historia», «Турнир», «Городской пейзаж», «Куры». В № 52 от 11 мая опубликована репродукция «Автопортрета» в качестве иллюстрации к статье Л. Пумпянского, в № 61 от 13 июля — репродукция «Утреннего натюрморта».
С 13 по 29 июня участие в экспонировавшейся в здании Зимнего дворца «Первой государственной свободной выставке произведений искусства» (были представлены 299 художников, 1826 произведений). Показал на выставке «Автопортрет», «Скрипку на окне», «Утренний натюрморт», «Полдень», «Ласку», «Натюрморт» (то есть «Розовый натюрморт») и рисунок (не назван).
«Конечно, реализм, как разовое понятие, не исчез, но содержание, которое в него вкладывается в наши дни, существенно изменилось. Искания объема, прочной, солидной конструкции, предпочтение общих геометрических свойств формы ее случайным индивидуальным колебаниям, внимательное отношение к материальной поверхности (фактуре) картины — таковы задачи этого нового реализма, представителями которого являются как названные выше художники [Альтман, Филонов, Шагал, Карев, Ходасевич. — Н. А.], так и все наиболее талантливое в современном „Мире искусства“. Таков Борис Григорьев, острый наблюдательный субъективный реалист… таков же в особенности К. С. Петров-Водкин, спокойный, классически ясный и простой, несколько холодный объективный реалист, сочетающий в своих последних произведениях удивительно яркое видение предметности с красотой тона и прозрачностью света, составляющими редкие исключения среди новых русских живописцев»[566].
Лето, по воспоминаниям Марии Федоровны, провели на писательской даче в Ермоловке, на берегу Финского залива, где были в то время К. И. Чуковский с женой и дочкой, Ольга Форш и др.[567]
Осенью преподавал в приюте, где они с Марией Федоровной столовались, «прикрепив свои карточки».
Осенью состоялось основание «Дома искусств» как филиального отделения Московского «Дворца искусств», которое, объединив деятелей искусств всех направлений, явилось бы центром литературно-художественной жизни Петрограда. Идея эта смогла осуществиться благодаря поддержке Наркомпроса, при котором состоял «Дом искусств».
В октябре — осада Петрограда Юденичем. Это событие послужило спустя много лет сюжетом картины Петрова-Водкина «1919 год. Тревога».
В ноябре докладом Блока «Крушение гуманизма» на первом заседании Ассоциации состоялось открытие Вольфилы.
1920
23 февраля по программе Вольфилы читал доклад «Наука видеть» в Доме искусств, Мойка, 59.
«Цель „науки видеть“ состоит в умудрении глаза видеть предмет без предвзятости и подсказывания наперед значения или содержания предмета. Ни развитие художественного вкуса (как понятие о красивости в данное время), ни специальность художническая не суть цели науки видеть»[568].
21 марта выступал на собрании, проведенном Вольфилой в Зимнем дворце и названном «Беседа о пролетарской культуре», по материалам дискуссии предполагалось издать сборник «О пролетарской культуре». Председателем был А. Белый, он открыл собрание речью, в которой развивал свои положения, оттолкнувшись от слов Энгельса о будущем социальном строе как переходе от царства необходимости к царству свободы. Он отстаивал тезис о преемственности пролетарской культуры от предыдущих ее форм.
На собрании также выступали П. П. Гайдебуров, Р. В. Иванов-Разумник, А. С. Лурье, А. А. Мейер, Н. Н. Пунин, А. З. Штейнберг, К. А. Сюннерберг (Конст. Эрберг), В. Шкловский[569].
Выступление Петрова-Водкина: «Я очень приветствую предыдущего оратора, который сказал большую половину того, что я хотел сказать, относительно того, что, конечно, искусство не соблюдает никаких параллелей с видимой, чисто внешней политической жизнью, привязывать его к какому-нибудь моменту или к какому-нибудь классу нельзя, ибо из-за этого получается очень большая некрасивость, хотя бы подобная тому, что случилось у нас в начале революции, когда сразу решили, что искусство должно быть совершенно другое, и тогда, с одной стороны, выступили футуристы и стали в свою лавочку зазывать новый правящий класс, а с другой стороны — выступила партия других художников, которые говорили — мы ближе всего к пролетариату, мы писали смазные сапоги и тулупы и т. д. Получилась такая нелепость — искусство свелось к такому маленькому и случайному явлению. <…> искусство есть органическое творчество, искусство пересоздает мой организм, как художника <…> Что будет завтра, совершенно гадательно, но ясно, что оно будет той силой, которая движет человечество. Настоящее искусство не пойдет ни в какое служение, ни к каким правящим классам, потому что искусство не развлекает, как говорили переевшие, искусство не учит, как говорили недоевшие. Искусство — светит, никаких теорий не предсказывает и не создает, — теории создаются постфактум, а творчество ново, рождено только сегодня <…> Искусство не ошибается, искусство строит не одежды, не формы, искусство создает настоящую жизнь без всяких мишур, которые навязли в зубах теперешнего и прошлого искусства, то новое, что публика еще не понимает и о чем история еще ничего не сказала»[570].
31 марта избран членом Совета Вольной философской ассоциации[571]. Адрес ассоциации: Петроград, пр. Володарского, д. 21, кв. 14.
2 мая выступил в Николаевском зале Дворца искусств (б. Зимний дворец) на XXIV открытом заседании Вольной философской ассоциации, произведенном на тему
