не забрасывают ноги на стол.
– Это потому, что до стола не достают. – Моара обнажила в улыбке крепкие, белые зубы с выдающимися клыками. – А я тебя запомнила, мальчик. Ты молодой король Неблагого Двора. Кажется, совсем недавно воцарился и женился на человеческом цветочке. Мне бы, наверное, даже было жалко, что твоя жизнь и правление так быстро закончатся… если бы хоть кто-то из вашего проклятого фейрийского племени пожалел нас!
Она выкрикнула это с неожиданной яростью и подалась вперед, вонзив в стол длинные ногти, которые тут же превратились в черные когти – хищные, загнутые.
Второй вариант варварского маникюрчика, м-да… А если серьезно – фоморы явно не простая раса.
– Твоя ненависть понятна, – проговорил Оберон, окутывая нас своим голосом, словно мягким одеялом. – Но сейчас она не имеет смысла. Мы пришли не за ней.
Моара рассмеялась, но ее злость не пропала – лишь ушла в глубину глаз.
– А с тобой я вообще разговаривать не хочу, – отмахнулась она. – С тобой и с этой полоумной монашкой, которую ты зовешь супругой. Ваш юный коллега удостоился моего внимания исключительно потому, что он еще не родился на момент памятных событий. Впрочем, это не помешает ему умереть, как и каждому из вас.
– Моара, я бы рекомендовала тебе выбирать выражения, – сузила прекрасные зеленые глаза Титания и села рядом с Кэйром.
По тому, как нехорошо сверкнули глаза фоморской не то жрицы, не то колдуньи, я поняла, что сейчас будет сказана гадость. Очень грубая, возможно, отвратительная гадость.
И оказалась права.
– С чего это? – едко осведомилась Моара и погрозила собеседнице пальцем, на котором вновь красовался прямой бледно-синий ноготь. – После того, что вы сделали, я могу позволить себе любые выражения, Тани. Да и перед кем мне демонстрировать манеры? Уж не перед тобой ли? Ведь Благая королева – прекрасный пример для всего дивного народа! Хранить верность мужу, который этого не делает, и регулярно развлекаться, изображая из себя человека. Вернее, даже не так… Играть в человека! Сначала в маленькую девочку, после в юную девушку, в зрелую даму и, наконец, старуху – и снова в девочку! Или для тебя это хоть какой-то способ забыться? О да, в сознании фейри века летят медленно!
Титания побледнела и дернулась, словно ее ударили по лицу.
– Моара, ты слишком… далеко отошла от сути вопроса. – Голосом Оберона можно было замораживать лед. При этом он улыбался. Стоял, облокотившись на спинку кресла Благой королевы, и мило улыбался. Но от этой улыбки даже мне стало слегка жутковато.
Вывести из себя можно кого угодно. Даже великого короля – нужно просто надавить ему на больное место. Или налгать об этом больном месте…
– Да почему же? – хмыкнула фоморка. – Вы как раз свиту привели, она вон стоит, скучает. Надо же развлечь? Напоследок… А вопросов у меня к вам нет, дивные твари!
Я кашлянула и вдруг, неожиданно даже неожиданно самой себя, спросила:
– Тогда зачем вы так показательно злитесь, Моара?
Она уставилась на меня пристальным взглядом. Побарабанила пальцами по столу и насмешливо спросила:
– А ты здесь зачем, маленькая королева? Ведь еще недавно была тупенькой обезьянкой… Ничего личного, милая, но когда я видела людей в последний раз, они, грязные и в вонючих шкурах, строили избушки в лесу. И воевали деревянными копьями.
М-да.
Я подошла к столу переговоров, но садиться не стала, лишь положила руку на плечо моего короля. И спокойно сообщила:
– Я понимаю вашу злость на то, что в процессе военных действий пострадал ваш народ. На то, что вы вечность провели в Бездне… не замечая течения времени, не так ли, Моара? Но стоит ли переходить на личности? Это слишком мелко для ненависти, вам не кажется?
– На личности, говоришь? Вот эти? – Она ткнула пальцем в Оберона, Титанию, а потом за их спины, но я не стала оборачиваться. – Именно они составили подлое заклинание, которое касалось всех, в ком золотая кровь была густа! Не разбирая правых и виноватых!
Почему-то я вновь начала злиться, практически как вчера у Ясеня.
Как хорошо, да? Уморить целый народ, а после прийти и возмущаться, что с тобой поступили так же! Действительно, это ведь другое!
И подумать только, какая неожиданность: дружить против общего врага, расправиться с ним, а потом перегрызться между собой! Да ни капли сомнений: если бы фейри не удалось запереть фоморов в Бездне, так фоморы расправились бы с ними точно так же!
Но нельзя, нельзя уподобляться Моаре, показывая свою злость!
– Знаете, Моара, – сказала я без единой эмоции, просто констатируя факт, – если ваш народ тогда вел себя так же, как вы сейчас – то последствия неудивительны.
– Мой народ?! – искренне возмутилась фоморка. – Поверь, деточка, в те прекрасные времена фейри вели себя ничуть не лучше! Только что слова подбирали красивые. Но изящество еще никогда не было помехой жестокости.
Охотно верю, кстати. Если сейчас «прогрессивные» Дворы гордятся своим феодальным строем как основой общества, то что же было раньше?
Но говорить об этом я не собираюсь.
Сейчас, к сожалению или к счастью, не время думать о том, в чем виноваты фейри. Теперь это – мой народ.
Это мой народ, и я – королева его Зимней половины…
И, может быть, сумею многое здесь изменить.
И начну прямо сейчас!
– Сколько громких слов, Моара. – Я сплела ладони, убрав руку с плеча моего короля, и над головой тихо прогрохотал гром, а волосы взметнул ветер. – Но вот в чем проблема: кто бы ни был виновен, никакие слова и никакие поступки не оправдывают геноцид. А то, что вы сделали с племенем Партолона, – именно геноцид!
– Элла… – попытался вмешаться Кэйворрейн.
Краем глаза я увидела, как дрогнули губы Оберона. Сдержал улыбку? Вряд ли… Хотел остановить меня? В любом случае – промолчал.
Я пристально посмотрела в глаза мужа и почти беззвучно шепнула:
– Верь мне.
В нас кто-то всегда должен верить. Особенно если мы сами не верим в себя.
Но временами нужно просто идти вперед. Неважно, спотыкаешься ли ты, падаешь ли ты, уверен ли ты в победе и в своих словах. Это неважно. Нужно идти вперед.
И, глубоко вдохнув, я произнесла:
– Я, Элеонора Мак-Ринон, обвиняю народ фоморов в лице вас, Моара, и народ фейри в лице его королей – обвиняю в геноциде племени Партолона!
На площадку опустилась мертвая, прямо-таки гробовая тишина.
– Девочка, ты рехнулась? – доверительно поинтересовалась фоморка. – Ты Неблагая королева.
Это, видимо, на случай, если я забыла.
– Я обвиняю вас по праву потомка племени Партолона.
– Оу… Ох уж эти потомки! Весьма неудобными бывают, да, Оберошка? – Моара вновь повернулась к Благому королю. –
