Фредерик Зейтц[610], в свою очередь, выступил с публичными обвинениями в адрес Бенджамина Дэвида Сантера, климатолога и одного из авторов доклада МГЭИК за 1997 год. В ответ на аргументы, связанные с влиянием солнечной активности на наблюдаемое потепление, Вирабхадран Раманатан, специалист в области изучения атмосферы и климатолог, предложил проанализировать вертикальную структуру температуры географической оболочки Земли. Если причина глобального потепления в Солнце, то нагреваться должны как расположенная выше стратосфера, так и наиболее близкая к поверхности Земли тропосфера. Но если глобальное потепление вызывают парниковые газы, выбрасываемые в нижние слои атмосферы, то тропосфера будет нагреваться, а стратосфера должна, наоборот, охлаждаться. Одним из климатологов, которые подтвердили это предположение заслуживающими доверия наблюдениями и исследованиями, был именно Сантер. Из них следовало, что причиной повышения температуры на Земле не может быть изменение солнечной активности. Наблюдения показали, что стратосфера охлаждается. Открытия Сантера и других ученых послужили поводом к пересмотру границы между стратосферой и тропосферой (температура этих слоев — главный критерий различия между ними). Опирающийся на факты и пространный ответ Сантера на нападки Зейтца (который, будучи физиком, не знал нюансов климатологии) был опубликован на страницах The Wall Street Journal в сильно урезанном виде. Более того, из текста убрали фамилии еще сорока климатологов, участвовавших в работе над докладом МГЭИК и поддержавших тезисы Сантера[611].
Еще один из наиболее заметных и «заслуженных» деятелей, распространяющих ложные сведения о глобальном потеплении, — Стивен Миллой, ведущий Fox News. Борясь с определенными научными теориями, он окрестил их «лженаукой» (англ. junk science). Пытаясь опровергнуть результаты некоторых исследований, он исказил их и представил совершенно необоснованными, якобы содержащими в себе противоречия и неадекватными с методологической точки зрения. Как потом выяснилось, Миллой был связан с Институтом Катона и Philip Morris Corporation, а кроме того, получал средства от табачных и нефтяных компаний (в том числе ExxonMobil). Других наиболее активных дениалистов перечисляет Наоми Кляйн: это Марк Морано, основатель портала Climate Depot, пропагандирующего скептическое отношение к проблеме дестабилизации климата, Патрик Майклс из Института Катона и Крис Хорнер из Института конкурентного предпринимательства, преследующий климатологов утомительными судебными исками[612].
Как показали в своей статье Чарльз Херрик и Дейл Джеймисон, в описываемых процессах участвовали также американские СМИ, которые в 1995–2000 годах (как и Миллой) систематически прибегали к понятию junk science, хотя в эмпирических науках об окружающей среде не наблюдалось никаких признаков эпистемологического кризиса[613]. Херрик и Джеймисон подчеркивают, что клеймо junk science сыграло роль мощного, сбивающего с толку риторического инструмента. Его использование помогло эффективно поддержать идеологию и стратегии кампании против экологических мер. В лженаучности обвинили как раз те исследования, которые указывали на необходимость принять законы или масштабные меры, направленные на охрану окружающей среды или здоровья. К понятию лженауки обычно апеллировали авторы, добивавшиеся отказа от каких-либо мер: в 84 процентах рассмотренных статей содержались явные призывы против законодательного регулирования ситуации[614]. Многие авторы, выступавшие против такого регулирования, постулировали возвращение к «серьезной науке», словно бы в силу неких мнимых причин сейчас она таковой не является.
Как отмечают Херрик и Джеймисон, не только легко доказать «лженаучность» этих исследований в силу их несоответствия методологическим и процедурным критериям (отсутствие библиографических ссылок, отсутствие публикаций в рецензируемых научных изданиях, некомпетентность автора в рассматриваемой области, тенденциозная подача фактов), но и предъявленные в них упреки не подтверждаются сколько-нибудь достоверными аргументами. В таких статьях преобладают обвинения и туманные намеки на некие прискорбные экономические или социальные последствия предполагаемых мер. Ученым ставят в укор излишнее внимание к научным исследованиям, свидетельствующим о наличии риска, который требует каких-то ограничений. Исследователи подвергаются нападкам за то, что якобы игнорируют доводы потенциальных оппонентов (которые редко при этом приводятся). Звучат голословные обвинения в том, что такие исследования попросту сфальсифицированы либо проводятся экспертами, связанными с учреждениями, которым выгодны те или иные меры[615].
Анализируя развитие конкретных конфликтов вокруг доступных нам сегодня знаний о климате, мы наблюдаем прежде всего неравное распределение сил между климатологами, представляющими результаты исследований, и хорошо организованными группами заинтересованных лиц, которые умело использовали доступные им способы влияния, эффективно воздействуя на общественное мнение. Особенно поражают приводимые исследователями в области науки и технологий данные о финансовых средствах, направленных на поддержку научных институтов, опровергающих научные утверждения, которые могли бы угрожать интересам табачных концернов, энергетических корпораций и военной промышленности[616].
