это. — Разрыв открылся? Но далеко, где-то на поверхности?
— Значит, не показалось, — Исаев кивнул. — Мы здесь закончили, пошли на выход и смотрите в оба.
Их «закончили» уместилось в три крепких мешка, этакие переносные сейфы, как у инкассаторов. Магические знаки на боках, стальные замки под горлышками и шаман еще что-то в них нашептал. Доспехи из первой комнаты Исаев брать не стал, сказал, заберет позже.
Чувство опасности вопило, как не в себя. Ощущение разрыва, как натянутая струна, гудела громче и давила осознанием того, что она скоро лопнет.
Где-то за пределами шахты раздался взрыв, и сразу же второй. Дрогнули стены, распуская трещины в разные стороны, а пол вздыбился, ударяя по пяткам. Каменная пыль заполонила проход, лезла в глаза, мешала дышать и липла к вспотевшему затылку.
— Тьфу, это у входа, — Банши сплюнула пыль. — Сначала броневик подорвали, а в нем боезапас рванул. Не херовый, кстати, запасец был. Характерный запашок, даже сюда прилетело. Уважаю, тьфу.
Исаев посмотрел на блондинку каким-то офигевшим взглядом. Проморгался, потряс головой, разбросав вокруг облако пыли. Потом скинул сумки телохранителям, а сам как ужаленный, бросился в сторону выхода.
Мы за ним.
Раздался еще один взрыв, послабее, на который Банши лишь махнула рукой и, все еще отплевываясь, бросила: «до моторки добрались». До выхода оставалась еще пара поворотов и метров пятьдесят почти прямого тоннеля. А все отчетливее слышались выстрелы — кто-то там схлестнулся и играют по-взрослому.
Я ждал Барыню, но методы непохожи. Зато похожи на сектантов — на единственных из небольшого списка моих знакомых в этом мире, кто уже не стеснялся подрывать Орденские машины.
На выходе из пещеры, куда уже частично проходил свет с улицы, уперлись в окопавшийся отряд Исаевских бойцов. С десяток раненых вдоль стен и несколько человек, беспорядочно лупивших куда-то в белый свет. С улицы доносился рев и выстрелы, но палили не сюда, а, казалось, что везде вокруг: и над головой, и по кругу выхода из пещеры. Кто в кого или во что — неясно, но маленькую войну там, кто-то вел.
— Что там? — зарычал Исаев подскакивая к первым раненым и умудряясь не только встряхивать их, но и параллельно подлечивать.
Интересный у него навык — ладонь охватило голубое свечение, и места, над которыми он проводил рукой, покрывались инеем. Раны, конечно, не затягивались, но кровь замедлялась и переставала «хлестать» во все стороны.
— Нап-па-дение, люди в ма-массс-ках и деймос, — заикаясь ответил один из раненых, по мере, как магия графа подлечивала его, дыхание выровнялось и речь пошла плавнее. — Там деймос, не видел таких раньше. Похожа на химеру, шесть лап, два хвоста, но и от человека что-то есть.
— Матвей, помнишь, ты так и не посмотрел на результат скрещивания личинки буравчика с человеком? — Банши подкралась к выходу и спряталась за перевернутой вагонеткой, вглядываясь в свет. Исаев присвистнул и повернулся на меня.
— Не смотри на меня так, — я нахмурился и покачал головой. — Мы здесь ни при чем. Да, честно говоря, и сейчас не хочу смотреть.
— Верю, что ни при чем, — кивнул граф. — Поможешь?
— А куда мы денемся с подводной лодки, — на автомате вырвалось, а в глазах Исаев проскочило что-то такое недоверчивое.
— Конечно, поможем, — вернулась Банши, расчехляя один из подсумков. — Но будешь должен.
В ворота, сразу за полосу между нашей тьмой и уличным светом, полетело несколько бомбочек. Две от Банши и две от шамана — с виду разные, но с похожим эффектом.
— Слепушки пошли! Ходу, ходу, ходу! — звонко выкрикнула Банши и бросились на выход, сразу после входа сиганув в стороны.
Я пролетел мимо догорающего броневика, разбрызгивая во все стороны грязь — глину вперемешку с растаявшим снегом и прыгнул за груду тлеющего строительного мусора. Высунулся, привыкая к слепящему снегу, и попытался оценить ситуацию.
Мы оказались в низине. За спиной отвесная скала и ворота в шахту, спереди слева размякшая дорога, ведущая мимо нескольких изб и палаток к городу. Те самые палатки, где был Исаевский штаб во время поисков геолога. Одна палатка уже сгорела дотла, обнажив прокопченный самовар с грудой дымящихся ящиков. Вторую палатку порвало и снесло в грязь от взрыва. Бытовки, раскуроченные в решето, к моему удивлению, еще держались.
Из щелей полуразрушенного здания периодически высовывались ружейные стволы и за ними мелькали доспехи в цветах дома Исаева. Но как высовывались, так и прятались — на каждый их залп приходилась пистолетная пальба, порой настолько успешная, что поднималось все меньше и меньше народу.
Я попытался понять, кто стреляет. Слышал, что Исаев уже лупит куда-то вверх. С правой стороны ничего не увидел за двумя горящими фургонами. Неудачный пятачок местной парковки стал их последним пристанищем.
А вот прямо за избами и слева над дорогой заметил блики на снегу. Пригляделся и различил черные прорези на столь знакомых масках сектантов. Белые накидки почти полностью скрывали людей — лишь темные провалы глаз и черные стволы револьверов и винтовок. Высовываясь и прячась от выстрелов, только по этим выстрелам и смог сосчитать людей — чуть двух дюжин.
— Что-то дохера их, — шепнула Банши, — Давишь их, давишь, а они как тараканы плодятся. Вот что, блин, в умах у людей, а? А я даже добросить до них ничего не могу. Будь аккуратней, здесь тварь где-то рядом.
— Исаев! Похоже, надо назад и идти через пещеры, — я проигнорировал Банши, хотя был с ней солидарен, тоже не с моими стволами перестрелку с ними устраивать, если только мэйна звать…
— Херня идея… — начал Исаев, но вдруг резко перешел на крик, — Сзади! берегись!
Сбоку пронеслась тень — спрыгнула со скалы, под звуки выстрелов метнулась в ворота и через несколько мгновений адских душераздирающих криков медленно вытекла обратно.
По-змеиному гибкое тело, извиваясь огибало створку ворот. Появилась голова — овальная шишка с шипами, заостренной спереди мордой и широкой от уха до уха полоской сжатых зубов. Потом лапы — тварь словно вытягивала себя, стелясь по поверхности. Две бледных конечности с толстыми когтями. Я насчитал четыре пальца, но потом математика сбилась, потому что появилась вторая пара лап.
Дальше — худое тело с острыми наростами по хребту и бороздами, шедшими параллельно позвоночнику и превращавшимися в шипы, способные поспорить и переиграть любую пилу. Следом