как всё вокруг исчезает.
А вместе со сном пропадаю и я.
50
Мракьян. Снова злой и встревоженный
– Кирьяна! – рыкнул я, распахнув глаза и подскакивая с кровати. – На жену свою, говоришь, так орать буду? Я тебе это устрою…
Злость немного мешала сосредоточиться и вычленить отголоски своей магии там, где ей было не место. Кирьяна была не просто холодная, её руки были ледяными даже во сне! А это очень точно указывало на мою силу. А если прибавить к этому всему Роксану…
Я помнил каждое слово, произнесённое Кирьяной. Каждое откровение. И всё, о чём я мог думать – лишь бы успеть. Только бы успеть спасти её…
– Смерть на меня твою свалят, значит, – усмехнулся я, ощутив то, что искал. Отголоски моих чар и тьмы Кирьяны. И, что самое главное, девушка была жива. Смерть я не почувствовал. – Сам тебя и прибью. Сразу, как наору.
Переместившись в те самые пещеры, где мы с Кирьяной не так давно блуждали, пока пытались разыскать Китеж, я взмахнул рукой, останавливая ледяную стихию. Убирать не стал. Зол был, как разбуженный среди зимы медведь, но предупреждение о Роксане помнил. Она могла повесить сюда кучу маячков, отслеживая ворожбу. А предупреждать её о том, что я в курсе этого маскарада, в мои планы не входило.
Сейчас главным было вытащить отсюда Кирьяну.
– Глупая, – прошептал я, присев рядом с ней на корточки. – И совсем не оборотень. Ни разу не оборотень, – с иронией протянул я, смотря на белоснежную волчицу, свернувшуюся клубочком рядом с висевшими на стене цепями.
Цепи были зачарованы тьмой и держали Кирьяну до того, как она уснула и сменила облик. На лапки оковы точно рассчитаны не были.
Первый оборот никогда не бывал лёгким, а Кирьяне для него было слишком рано. Скорее всего организм среагировал на опасность, поэтому ипостась сменилась. Или, что было более вероятным, звериная сущность среагировала на мысли самой Кирьяны. Она ведь думала, что умирает, хотя конкретно для неё опасности неминуемой гибели, как таковой, не было. Просмотрев её магические потоки, я понял, что часа четыре она бы продержалась здесь точно. Оборотни были в разы выносливее, чем обычные люди или звери.
– Глупенькая, – прошептал я, осторожно прикоснувшись к мягкой шерсти.
Думала, что умирает, а выбрала меня. Могла явиться в сон к кому угодно, а пришла ко мне…
– А могла бы просто сразу указать где ты, – упрекнул я спящую волчицу, подхватывая её на руки. – Не могу сказать, что не рад был поболтать с тобой, но всё же.
Волчица заворочалась, почувствовав тепло и замерла в моих руках.
– Готов спорить, что, проснувшись, ты изобразишь потерю памяти, – усмехнулся я, смотря как доверчиво она прижалась мордой к моей груди. – Легко открыть чувства, когда знаешь, что следующей встречи не будет. Но тут мы с тобой оба хороши.
Замолчав, я призвал немного льда, наколдовав на том месте, где была прикована Кирьяна, глыбу. Пусть Роксана решит, что у неё получилось. А проверять она точно явится. И единственным способом защитить Кирьяну от дальнейших нападок – это не дать Роксане усомниться в том, что её план свершился.
Прикрыв глаза, я попытался понять, где она может находиться сейчас. По следу своей магии отклонений, кроме этих пещер, не было. По тьме – тоже ничего необычного, если не считать цепей, что были здесь.
Пришлось настраиваться на Светлояра. Его магический фон был едва ощутим, но, кажется, я смог его почуять. Мой дорогой братец был сейчас рядом с Бессмертными.
– Интересно, – прошептал я, обращаясь к Кирьяне. – Дурят головы твоим родителям? Скорее всего.
Первым порывом было спрятать где-нибудь Кирьяну и застать Роксану врасплох. Вместе с сыночком. Избавить этот мир от обоих, окончательно. Положить всему этому конец.
Вот только…
Посмотрев на Кирьяну, я вспомнил её просьбу. Да и не только её.
В памяти всплыли слова Велизары:
«Единственное, что я могу тебе подсказать, это – тебе не стоит всегда полагаться на свой дар. Не всякая ложь несёт за собой зло, как и не всякой правде стоит верить. И когда она, перешагнув через гордость, придёт к тебе во сне – не действуй сгоряча. Не будь самонадеян! Обратись за помощью к семье. Это действительно семья. Настоящая. И она может стать твоей…»
Сейчас многое становилось понятным.
– Не всякой правде стоит верить, – повторил я, вспоминая все сказанные мне когда-либо слова Светлояра.
И ведь ни разу мне соврал. Он просто говорил часть правды.
Ждал встречи со мной, надеялся. Вот только чтобы помочь мамочке меня добить.
И с Кирьяной говорил о чувствах и о свадьбе. Вот только не дополнил свои слова, что говорили они об её участие в МОИХ смотринах.
– Так вот почему твой отец меня выставил, – едва заметно улыбнулся я своей маленькой волчице. – И вот о какой задетой гордости говорил. А я подумал…
Чуть сильнее сжав Кирьяну в руках, я переместился к замку её родителей. Роксана со Светлояром были внутри. Нужно было подождать, пока они уйдут, прежде чем говорить с Кощеем.
На этот раз я решил поступить так, как того просили другие.
Теперь мне было что терять.
И было с чем разобраться. Ведь если Кирьяна права, и Роксана действительно виновна в смерти моей матери…
– Я не поняла, – передо мной возникла Кладенец, брезгливо осматривая спящую в моих руках Кирьяну. – Мало того, что сам припёрся, так ещё и псину приволок какую-то!
– Ты помнишь, что перед тобой правитель? – лениво уточнил я у меча, делая себе мысленную пометку припомнить ей фразу про «псину».
– Вам здесь не рады, – сменив тон на более официальный, Кладенец отступила на пару шагов назад и замерла в издевательском полупоклоне.
Забавно…
Не ситуация в целом, а сам факт того, что меч не признала свою хозяйку.
– Кирьяна со Светлояром сейчас здесь? – уточнил я и так прекрасно зная ответ.
– Здесь, – ожидаемо подтвердила Кладенец.
