Книга Меж двух миров - Анна Швыркова

Оборотень снова засмеялся, запрокидывая голову.

‒ Радость моя, родители есть у всех.

Почувствовав, как теплеют щеки, она поняла, какую глупость сморозила, и попыталась исправиться:

‒ Я имела в виду, где они, что с ними?

‒ Они в Восточной деревне в горах. С ними все хорошо, ‒ тепло улыбнулся оборотень.

‒ Восточной? То есть у вас не одно поселение? А мы в какой тогда?

‒ В Западной, самой ближайшей к болоту. Есть еще Южная деревня, которая у моря.

‒ А Северная деревня?

‒ А Северной деревни нет, ‒ он растянул щеки еще шире. ‒ Только три. На севере нет ничего полезного. Наши предки, как видишь, не особо заморачивались по поводу названий, и мы не стали.

‒ Как у вас все просто. ‒ Лана выдохнула, покачав головой. ‒ И чем деревни отличаются?

‒ Восточная занимается добычей камней и металла. Наша в основном обработкой дерева и изготовлением мебели. Южная рыболовством и пошивом одежды, так как к ним подходит корабль с торговцами. Это основные направления, везде еще есть свои мастера по мелочи.

‒ Да уж.

Лана, теребя край одеяла, переваривала информацию. Более-менее уложив все в голове, вернулась к началу разговора и волнующей ее теме.

‒ Твои родители, как они отреагировали?

‒ Не знаю, мы давно не виделись. Думаю, через недельку они нагрянут, там и познакомимся.

Видар убрал пустую корзину на пол, и придвинувшись к Лане, сжал ее ладони. Угол пододеяльника был безнадежно смят, из него разве что нитки не торчали в разные стороны, настолько сильно она теребила его.

‒ Лана, тебе не о чем переживать. Отец у меня строгий, но только для вида, а так он добряк, каких еще поискать. Мама ‒ громкая хохотушка и настолько энергичная, что порой, мне кажется, у нее где-то вшиты энерго-кристаллы. Я уверен, они будут рады, и ты им понравишься.

Чуть расслабившись, Лана кивнула оборотню и понадеялась, что все так и будет. Не хотелось бы стать причиной раздора Видара с родителями. Подняв глаза, она стала рассматривать широкие брови, нос с небольшой горбинкой, уже проступившую щетину на щеках и по-мужски красивые губы.

‒ Что? ‒ чуть прищурившись, хитро спросил Видар.

Лана посмотрела ему в глаза и тихо усмехнулась:

‒ Ничего. Просто подумала, что я о тебе почти ничего не знаю.

‒ Так спрашивай.

Оборотень поудобнее устроился на боку, подперев голову рукой, а другой поглаживая ее пальцы. Пробежавшись глазами по его голым рукам и груди, Лана наткнулась на смеющийся взгляд.

‒ Тебе нравится меня смущать, да?

‒ Да. Но заметь, я ничего для этого не делаю, смущаешься ты сама. И я солгу, если скажу, что мне это не нравится.

Лана вздохнула, смирившись с горящими щеками, и, сев поудобнее, спросила:

‒ Почему ты живешь не с родителями?

‒ Я слишком большой мальчик, чтобы жить с родителями, на находишь? ‒ рассмеялся Видар.

Она чуть ли не подпрыгнула на месте, нетерпеливо задав вопрос:

‒ А сколько тебе лет?

Он улыбнулся как мальчишка.

‒ Мне пятьдесят один. А тебе?

Лана округлила глаза и рот.

‒ Ого, ты почти в два раза старше меня. Мне двадцать восемь.

‒ Уверен, что мы сможем преодолеть эту огромную пропасть между нами. ‒ Оборотень произнес это донельзя серьезно, но, когда Лана ударила его кулаком по груди, расхохотался.

‒ Не ерничай! ‒ улыбнулась она, глядя на оборотня. ‒ И я имела в виду: почему ты живешь не в одной деревне с родителями, а не прямо с ними.

‒ В Восточной, как я сказал, добывают и обрабатывают камни, а мне с детства они холодными казались. Да, красивые, но как будто бездушные. А дерево ‒ оно теплое, живое. Родители еще юнцом отпустили сюда подмастерьем. Мы все думали, что научусь и вернусь обратно в Восточную, буду там работать. Да как-то я тут прижился, друзей завел, дом построил. Учитель мой уже старый, работать ему тяжело, отдал свою мастерскую лет десять назад. В общем как-то незаметно и по чуть-чуть я пророс корнями в Западной и прожил тут большую часть жизни. Родителей раз в месяц навещаю.

Они проговорили до самого вечера.

Лана рассказала о своей учебе на лекаря. О столице, ее зданиях по шесть и даже семь этажей, новых разработках и открытиях. Как она увидела на научной выставке изобретение одного молодого техномага, который создал систему поршней для колес повозок, чтобы она более плавно ехала по неровной дороге. А парень спустя несколько лет разбогател на своей идее, которая многим пришлась по душе. Сейчас только богатые семьи могут позволить себе подобное, но Лана считала, что в скором времени такого транспорта станет больше. А еще идут активные разработки больших летающих кораблей ‒ аэростатов. И планируют длинную металлическую дорогу между столицей и Зиларским морем, по которой будут ездить пассажирские дилижансы и грузовые повозки с товарами адамантских купцов…

Видар внимательно слушал ее, задавал вопросы, иногда хмурил брови, чаще шутил, а бывало и удивлялся как ребенок. Они практически не вылезали из комнаты, подъедали то, что осталось в корзине, заново узнавали друг друга.

Лана разглядывала мужчину перед собой, который после прошедшей ночи изменился до неузнаваемости. Он стал расслабленным и довольным, ушла постоянная складка между бровей, хмурый взгляд и поджатые губы. Обаятельная улыбка не сходила с лица, он беззлобно подшучивал над ней и флиртовал.

Лана заметила, что чаще начинает вздыхать и улыбаться каким-то своим мыслям. Если до этого она не понимала Видара, и вел он себя, ну, как придурок, который к тому же ее избегает, то сейчас перед ней был спокойный и уверенный в себе мужчина, в которого сложно не влюбиться.

Тут и без диплома лекаря ясно, что означают ее тихие вздохи и учащенный пульс.

Когда за окном стали сгущаться сумерки, Видар, аккуратно перебирая ее пальцы, спросил.

‒ Лана, как ты себя чувствуешь?

Она нахмурила брови, не понимая вопроса, и пожала плечами.

‒ Хорошо. А что такое?

‒ Я имел в виду как ты себя чувствуешь после вчерашнего. Все-таки первый раз.

Вот умеет этот оборотень вгонять ее в краску. Заправив прядь за ухо, прокашлявшись и переведя взгляд на стену, она ответила:

‒ Все хорошо.

Не заметив никакой реакции на ее ответ, она перевела взгляд на мужчину, который всем своим видом показывал, что обычного “хорошо” ему недостаточно. Лана закатила глаза.

‒ Если тебе нужны подробности, то с утра было немного некомфортно, но сейчас уже в