– Э-э, нет, товарищи три танкиста, такие пойдет. Не пойдет порожняком гонять-то.
Он съездил в ближайший магазин и купил шестьсот граммов развесных конфет «Белочка», вернулся на пустырь и продолжил «полигонные испытания». Но теперь уже «машинки» бегали с шестисотграммовым грузом. Бегали вполне исправно, шустро.
Дома каратель безжалостно «раскурочил» дорогущие игрушки – ободрал с них все прибамбасы и навороты, оставив только ходовую часть, двигатель и аккумуляторный блок. Все фары и мигалки закрасил серой краской. Он хотел покрасить и блестящие антенны пультов, но сообразил, что нанесение краски на телескопическую антенну может вывести ее из строя. Потом он примотал к каждой машинке по гранате «Ф-1» и занялся арифметикой. Он что-то долго умножал и делил на бумаге, бормотал: замедление запала три-четыре секунды… на скорости две и восемь десятых метра в секунду это будет… это будет… ага, примерно так. После того, как все вычисления были сделаны, Иван отрезал три куска лески и привязал их к кольцам гранат. К другому концу каждого куска лески привязал гвоздь.
Потом Иван поставил «трех танкистов» на зарядку, завел будильник и лег спать. Засыпая, подумал, что даже с гранатами «на спине» «танкисты» имеют менее зловещий вид, чем имели… Детские, понимаешь, игрушки!
* * *
Через три часа прозвенел будильник, и каратель проснулся. Он сел, опустил босые ноги на пол и оглядел свою «танковую армаду», застывшую у розетки.
– Броня крепка и танки наши быстры, – сказал Иван. Он упаковал «танки» в яркие коробки, заклеил их скотчем. Потом убрался в квартире – подмел и протер тряпкой пол, перемыл посуду. На стол в кухне положил десять тысяч долларов и записку: «Баба Вера! Это тебе на лекарства. Думаю, что ты потратишь деньги на водку, а не на лекарства. Так уж тогда пей хорошую, не бери дрянь в ларьке. Всего тебе доброго. Сергей».
Каратель тщательно побрился, принял душ и надел чистое белье… Он был спокоен и почти весел… Очень не хотелось надевать парик, но он все же надел.
В 18:00 каратель вышел из дома.
В 20:32 мимо него по Рублевке проехал господин Стрельцов в своем бронированном «мерсе». Каратель ухмыльнулся и не спеша поехал следом.
Неподалеку от Чигасово его тормознул патруль ГИБДД, усиленный омоновцами… Густо их вокруг столицы – как клопов во Владимирском централе. И у каждого есть ориентировка на особо опасного убийцу Таранова И. С… Каратель остановился, подошли гаишник и омоновец.
– Куда едем? – поинтересовался прапорщик, просматривая документы.
– На дачу. К семье, к детишкам.
– На дачу… Багажничек откройте.
– Да что ж за караул такой? Второй раз сегодня!
– Служба такая… Багажничек откройте.
Таранов открыл багажник. Прапорщик изумленно посмотрел на коробки с «танками», заполнившими весь объем маленького нивовского багажника.
– Что это такое? – спросил он.
– Игрушки. Радиоуправляемые машинки.
Если бы гаишник или боец ОМОН потребовали открыть коробку – они погибли бы на месте. Еще две недели назад в такой же ситуации Таранов оставил в живых сотрудников ГИБДД… С тех пор утекло много воды, и он был готов применить оружие против милиции. Он понимал, что это неправильно, несправедливо, но был готов перестрелять всех, кто станет у него на пути.
– Три одинаковых? – спросил прапорщик.
– Три одинаковых, – подтвердил Иван.
– А зачем?
– А трое пацанов у меня. Передерутся, ежели не одинаковые подарки подарить.
Омоновец ухмыльнулся, ощерил железные зубы в нижней челюсти и сказал:
– Это, блин, знакомо – у меня тоже двойня.
– А дорогие машинки-то? – спросил гаишник.
– Кошмар, – вздохнул Иван. Его отпустили.
Ночь была теплой и даже душной. В небе высыпали звезды. Лес томно шевелил листвой. В три часа Таранов вылез из машины, размялся, выпил крепчайшего кофе из термоса и выкурил сигарету. Потом надел бронежилет, камуфляжную куртку и маску. Разложил по многочисленным карманам гранаты, пульты, два пистолета, фонарь, на правой ноге закрепил нож… Складной нож фирмы «Мастерc оф дефенс» с точки зрения профессионала выглядел несерьезно, но его дополняла складная саперная лопатка «Крот». Каратель вскинул рюкзак, попрыгал и двинулся в сторону Чигасова.
Через двадцать минут Иван вышел к грунтовке, которая вела от «Гусиного гнезда» к поместью… Он изрядно повозился, пока вкопал шесть «ежей» в плотно укатанное полотно. Закаленный, трехсторонней заточки штык «Крота» скрежетал, вгрызаясь в тяжелую, вперемешку со щебнем, землю. Он установил «ежи» вразброс на первых ста метрах дороги и хотя бы как-то обезопасил себя, если из «гнезда» направят подмогу… Конечно, «блокада» дороги была слабенькой, но ничего другого он сделать не мог… Поставить растяжки? Можно, но это, пожалуй, уже перебор. Очень большой перебор.
Он прошел по дороге около восьмисот метров и вышел к поместью. Помня про доберманов, заложил крюк, уходя под ветер. Ветер был очень слабый, но пренебрегать чутьем тварей все равно нельзя. Нет хуже врага для диверсанта, чем четвероногий «друг человека».
Иван зашел под ветер, лег и несколько минут вглядывался в объект. За стеной объекта было очень тихо, над стеной распространялся неяркий свет.
Светчетко очерчивал профиль калитки в стене… Вот сюда, на эту калиточку, и пойдут в атаку «танки».
Каратель лежал, вдыхал запах клевера. Душная июльская ночь прижимала его к земле… Он вспомнил такую же теплую июльскую ночь два года назад. Догорал костер. Иван собирал венок из лилий для любимой женщины. Слушал, как она читает Шекспира на английском. Ему было совершенно наплевать на поэтические красоты, он просто слушал ее голос. Он был опьянен этой ночью, этим голосом, плеском воды у берега и звездным небом над головой. Он был почти счастлив. За его спиной уже была война, страшная африканская мясорубка, погибшие товарищи, разрушенные иллюзии. Но все равно – он был почти счастлив. Потому что впереди – еще целая жизнь. А рядом – женщина с волосами цвета спелой пшеницы… Тебе кажется, что так будет всегда, что все самое страшное в твоей жизни – позади, ты уже понес все потери и отдал все долги. Ты наивно думаешь, что эта ночь и эта жизнь будет долгой. Почти бесконечной. Ты еще ничего не знаешь про коридоры и камеры Владимирки. Ты почти ничего не знаешь про маленьких голодных змей, выжирающих мозг изнутри… ты еще ни разу не слышал равнодушный голос, объявивший: передоз. Смерть до прибытия… Была теплая ночь, летали светляки. А потом был ливень с грозой, и они купались, обнаженные, в теплой воде. И любили друг друга в воде, и мокрое лицо Светланы в сполохах молнии было счастливым и прекрасным…
Каратель тряхнул головой и отогнал видение. Он взглянул на часы. Стрелки слабо светились в темени и показывали 3:42. Надо работать.
Он прикинул расстояние до стены, зная, что запросто ошибется в темноте на плюс-минус пять метров, и прополз вперед… Вот так, до калитки примерно полета метров. Исходный рубеж для «танков». Он снял рюкзак, вытащил одну за другой «машинки». Он вогнал гвозди в землю, распрямил усики чеки каждой гранаты и почти выдернул их, оставив только кончики… Теперь достаточно несильного рывка, чтобы чека выскочила из запала ударника, – машинки должны справиться.
