— Кто это?
— Мой младшенький. Он немного… понимаете… немного странный, скажем так. Но Слайдер присматривает за ним. Берет его в путешествия, играет… На этой неделе возил его куда-то — брал покататься на машине. Так что Динджер должен знать.
— А сам-то Динджер где сейчас?
— Там, где обычно, на пляже, — подал голос Стивен.
— Где именно?
— А там он один и будет.
— Ну что ж, спасибо за беседу, миссис…
— Так, подожди-ка минутку, парень! Я же должна получить вознаграждение? Я сообщила, где находится Слайдер… ну то есть где находится тот, кто знает, где его найти. Мне — пять процентов. Пятьдесят фунтов, — потребовала она.
Не желая, чтобы она подняла шум, я отсчитал пять десяток. Она улыбнулась и положила деньги в карман. «Чтоб ты подавилась!» — подумал я про себя и вышел из дома на поиски младшего члена семейки.
В море сверкало отражение луны. Первые звезды. Долгие летние сумерки, которые в Северной Ирландии и Шотландии в это время года могут длиться до полуночи.
Отлив обнажил мокрый и холодный песок; вода, отходя, опутала дюны водорослями. На берегу валялись морские звезды и прозрачные медузы. Отсюда можно было видеть большую часть выгнувшегося дугой Белфастского залива. Бангор от Шотландии отделяли всего лишь двадцать миль воды. А сейчас, когда заходящее солнце освещало холмы Голуэя, Шотландия казалась еще ближе.
Динджер действительно был на пляже один и собирал ракушки около волнолома.
— Много набрал? — спросил я у него.
Вместо ответа он презрительно бросил собранные ракушки и попятился от меня. Мальчик лет девяти был босиком; джинсы и свитер, больше чем надо на несколько размеров, болтались на худеньком теле. Черные волосы и большие глаза. Он не выглядел странным или более странным, чем его братья или мамаша-гарпия. Отбежав от меня на приличное расстояние, он запел. Выкопал корягой что-то из песка. Оглянулся, не ушел ли я, приподнял с песка длинную водоросль и раздавил несколько «поплавков». Они хрустнули, из них брызнула морская вода, потекла между пальцев на свитер. Водоросли были выпачканы соляркой, какой-то слизью, поэтому плети было трудно вытянуть из затянувшего их песка.
— Помочь? — приблизившись, спросил я.
— Прежде чем войти в дом, ты должен почистить обувь, — сказал мальчик и снова убежал от меня.
Да, это будет та еще морока… Поймать его я не смогу из-за многочисленных ран и протеза.
Неожиданно Динджер остановился и присел около мертвой чайки. Ее крылья были покрыты чем-то похожим на толстый слой клея, а голова — почему-то черная. Танкеры по пути в Белфаст иногда проходят мимо этого места, возможно, здесь произошла утечка нефти или тут нелегально сбрасывают отходы.
— Она мертва, — изрек Динджер, обращаясь ко мне.
— Да, я вижу. Очень печально. Ты Динджер?
— Всё умирает, — философски заметил ребенок. Рассмотрев чайку, он взял ее за крыло и протянул мне.
— Нет, спасибо. Слушай, Динджер, я хочу поговорить о твоем брате, Слайдере, — сказал я.
— Что это? — спросил Динджер, указывая на камень, облепленный темно-красной массой съедобных водорослей. Ребенок подполз к камню и приподнял плеть водоросли.
— Ты знаешь, что это? — повторил он.
— Багрянки, — ответил я.
Динджер оторвал кусок и протянул мне.
— Съешь, — приказал он.
Я откусил, прожевал — соленая и противная. С трудом проглотил, борясь с тошнотой.
— Спасибо, — произнес я.
— И как на вкус? — хитро спросил меня Динджер.
— Ты сам-то пробовал?
— Не-а, — отозвался мальчуган, судорожно дыша ртом, как выброшенная на берег рыба. — Как на вкус? — повторил он свой вопрос.
На вкус водоросли похожи на кусок дерьма, соскобленного с подошвы сапога рыбака-траулерщика, а затем гнившего на полу самого мерзкого борделя лет эдак двадцать.
— Мне понравилось. Хочешь попробовать?
Динджер помотал головой. А парень-то вовсе не так глуп, оказывается! Опять начался дождь. Пацан вытащил из кармана шапку с надписью «Глазго Рейнджере» и натянул на голову. Вязаная шапка не особо защищала от дождя, но хотя бы ветер не задувал в уши.
— Динджер, скажи… — Я снова попытался завязать разговор.
— А приключение будет? — задал вопрос Динджер.
— Динджер, в другой раз я, может, и согласился бы, но, послушай, не мог бы ты оказать мне услугу? Я ищу Слайдера, и твоя мама сказала, что ты знаешь, куда он ездил всю неделю. Он же катал тебя на машине, да?
— Ты говорил с моей мамой?
— Да.
— Ух! Значит, все-таки приключение.
Было уже довольно поздно, и я подумал, что напрасно теряю время с этим пацаном, но все же попытался еще раз:
— А если я отправлюсь в приключение, ты скажешь, где сейчас брат?
— Да, скажу, если ты кое-что сделаешь, — произнес Динджер заговорщическим тоном.
— Я уже съел водоросли, неужели этого недостаточно?
— Ты должен сделать еще кое-что, — сердито повторил Динджер.
— Хорошо, что?
— Ты должен пройти по трубе! — ответил ребенок, указывая на сточную трубу, которая тянулась по берегу до залива.
Это было мне по силам, хотя вся труба была покрыта водорослями и колониями мелких рачков.
— Хорошо, если я минуту продержусь на трубе, ты скажешь мне, где Слайдер? Так?
Динджер кивнул.
— По рукам? — спросил я.
Нехотя и после долгих раздумий он протянул левую руку. Его пальцы были скрещены, и я понял, что он собирается учинить какую-то подлянку.
— Так, Динджер, давай другую руку и без штучек! — предупредил я.
Динджер вздрогнул и протянул мне правую руку.
Я влез на сточную трубу и сделал несколько шагов. Разило наихудшей в мире вонью, несколько отвратно выглядевших чаек что-то вылавливали в воде. Когда я больше не смог выносить убийственный аромат этого места, я спрыгнул с трубы и быстро подошел к Динджеру, который гладил грязную собаку.
— Собаки слышат все в ультрафиолете. Они могут услышать практически что угодно — как Бэтмен. Нет, это не ультрафиолет, это что-то другое… Ультра-что-то, но не ультрафиолет… — поведал мне Динджер.
Я схватил его за руку и нагнулся, чтобы видеть его глаза:
— Динджер, слушай меня. Свою часть уговора я выполнил — прошелся по трубе. Теперь ты должен сдержать свое обещание. Где твой брат?
— Я не хочу тебе говорить. — На глазах Динджера выступили слезы.
— Почему?
— Потому что ты сразу уйдешь и мне не с кем будет играть. Манки и Стиви не хотят со мной играть…
