Глава 43
«Любовь бывает разной и не всегда она приносит счастье. Если вы любите и чувствуете, словно летаете на белоснежных крыльях, то не отпускайте такую любовь. Ведь это редкое и настоящее чудо».
Дверь за Дэлиардом захлопнулась. Ему пришлось для этого изловчиться. Я волновалась, будто подобное со мной впервые. Подавив неуместный смешок, покрепче обхватила его шею руками и уткнулась в нее носом.
После битвы в Мор-Голаде прошел ровно год. В Вильтмаре было неспокойно, у нас уже витали мысли об уходе. Глава настоял на нашей свадьбе, неизвестно чего опасаясь. Ни я, ни тем более Дэлиард не были против этого.
И вот сегодня мы официально стали мужем и женой. Наш брак был скреплен самой магией, поэтому развестись уже не получится. Да и не думала я, что кому-то из нас это понадобится. Не знаю, почему, но мне казалось, что вопреки всему мы с Дэлиардом с каждым новым днем только все сильнее влюблялись друг в друга. Удивительно, но я каждый раз находила в нем все новые и новые черты, которые меня привлекали. Конечно, никто из нас не без недостатков, но это вполне нормально.
Прямо перед самой кроватью Дэлиард споткнулся. Я невольно ахнула, когда ощутила, что мы падаем. Понятия не имею, как он так извернулся, но я успела лишь моргнуть, как оказалась лежащей на ворчащем и кряхтящем Дэлиарде.
— Прости, — прошептала я, пытаясь сползти с него.
Запутавшись в длинном платье, неловко качнулась. Чтобы не потерять равновесие, поставила руку туда, куда пришлось. Дэлиард вздрогнул и зашипел, сквозь зубу матерясь.
Я невольно хихикнула, совершенно по-глупому, как девчонка, в самом деле. Бурлящая в крови магия и счастье опьяняли, отчего мне казалось, что я напилась вина.
— Ничего, — выдохнул Дэлиард, замирая и блестящими глазами рассматривая меня.
Я тоже залюбовалась. Комнату освещало лишь пара свечей, огонь которых слегка подрагивая, заставляя тени лениво танцевать. Я смотрела на теперь уже мужа и чувствовала, как меня наполняют пузырьки счастья.
Глаза мужа, темно-синие, похожие на драгоценные камни, сверкали, завораживая и притягивая. В таком свете черты лица стали еще отчетливее, отчего оно казалось буквально вылепленным влюбленным в свою музу скульптором. Длинные ресницы отбрасывали тени, а слегка приоткрытые губы манили, моля о поцелуе.
Дэлиард чуть хрипловато выдохнул.
— Ты прекрасна, — шепнул он, а я только что поняла, что он смотрит на меня и любуется. И виделась мне в том любование некая гордость.
Я склонилась и прильнула к его губам, тут же от острого ощущения застонав. Сколько раз мы целовались, не счесть. И каждый раз я удивлялась, что ощущения не становятся менее острыми и сладкими. Наверное, именно так должны чувствовать люди, идеально подходящие друг другу.
Стоило мне только облизнуть коротки его губы языком, как Дэлиард рывком перевернул меня, подминая под себя. Его горячие руки, блуждающие по телу приносили столько удовольствия, что я снова застонала, выгибаясь.
На слова времени совершенно не было. Мы целовались, будто только так могли дышать, и без воздуха каждый из нас просто был обречен на смерть.
Я даже толком не заметила, когда он успел стащить с меня платье, а ведь на нем была жуткая шнуровка! Когда он прикоснулся к моей обнаженной груди, то меня тряхнуло. Прикосновения обжигали. Казалось, те места, к которым он прикасался, горят.
В глубине сознания вспыхнула мысль, что в прошлой жизни ничего подобного со мной не было. Но эта мысль потухла сразу после того, как я ощутила его губы на своей шее, а потом и на груди. Было такое ощущение, словно меня не стало. Все мое существо сосредоточилось на одной точке, там, где его горячие губы целовали, влажный язык обводил темный ореол, а зубы слегка прихватывали кожу, оттягивая, но не причиняя время.
— Я люблю тебя, — прошептал он, избавляя нас от остатков одежды.
В груди от этих слов вспыхнуло. Горло сдавило, отчего я растерянно моргнула, с удивлением понимая, что глаза заполнены слезами радости. Как всегда, с Дэлиардом ощущений слишком много. Я никогда не смогу воспринимать его спокойно. Он словно неутихающий ураган, который подхватил меня и заставил обратить на себя внимание. И по сей день он кружит мне голову, не давая и шанса охладеть.
— А я люблю тебя, — ответила совершенно искренне, замечая легкую тревогу и ожидание в любимых глазах. Стоило мне это сказать, как темные глаза вспыхнули, а губы растянулись в сверкающей даже в этой оранжевой полутьме улыбке.
Склонившись, он как-то благоговейно прикоснулся к моим губам. Поцелуй был столько легким и, казалось бы, незначительным, но в то же время он будто передавал всю силу любви, заключенную в наших смертных телах. Так целуют тех, кого любят чистой, вечной любовью.
Разорвав поцелуй, Дэлиард пару минут просто смотрел на меня, но мне не было неуютно, наоборот, я и сама с удовольствием его рассматривала, словно знакомясь заново. После этого мы молчаливо легки на кровати более удобно. И не было почему-то ни стеснения, ни неловкости. Будто мы занимались любовью до этого тысячу лет, отчего давно привыкли к обнаженным телам, изучили их до мельчайших подробностей.
Стоило Дэлиарду лечь на меня, как поутихшая страсть снова вспыхнула, почти моментально закручивая огненный шар внизу живота.
Когда мои ноги оказались раздвинутыми, я даже не заметила, отдавая все свое внимания обрушившимся на меня ласкам. Чувствовать его возбуждение, твердое, горячее, было столь восхитительно, что я невольно прижималась к нему сильнее, ерзала и подавалась навстречу, желая немедленно ощутить его внутри.
Мое желание вскоре было исполнено. Легкая боль заставила меня похолодеть и зажаться. Я помнила, как больно мне было в прошлой жизни. Дэлиард заметил это. Он остановился, снова обрушив на меня поток непрекращающейся ласки. Он целовал, мял, гладил мое тело, будто поклонялся ему. И я слышала, как он хрипло дышит, слегка дрожа от напряжения. От осознания, что он держит себя в руках даже притом, что неистово желает, я и сама задрожала, закидывая свои ноги ему на поясницу.
— Давай, — прошептала я, чувствуя, как Дэлиард сначала замер, а потом облегченно выдохнул, толкая в меня.
Когда он полностью вошел в меня, то мы оба замерли. Дэлиард тяжело дышал, лбом упираясь в подушку рядом с моей головой.
— Горячая, — прохрипел он, приподнимая и впиваясь в мои губы. — Люблю тебя, — прошептал он чуть позже, медленно выходя из меня и снова толкая.
Я прикусила губу и вцепилась в его плечи, раскрываясь полностью и позволяя делать с мои телом все, что ему будет угодно.
Соитие двух людей можно назвать по-разному, но то, что происходило сейчас между нами во всех мирах и во все времена называется любовью. Это как песня, как самая сладкая пытка, когда два тела сливаются, с жаждой и щемящей нежностью. И нет в этом ни стыда, ни неудобства
Тело пылало, его выгибало и подбрасывало. Я толком не понимала, где я и кто я. Стоны сами собой срывались с губ. Я отдавала свое тело, получая взамен столько любви и нежности, что готова была расплавиться под этим натиском.
