То было её лицо, её облик. Той женщины, которую он любил, Абигейл Коул. В этом он не сомневался. В её взгляде светились любовь и прощение, и от тепла милых глаз ему стало легко и спокойно. Она улыбнулась ему, поманила и повернулась, чтобы идти.
Он помешкал немного и последовал за ней. Верёвка на шее растаяла: ему было даровано помилование.
Всё на свете жило и сияло, и их бессмертные души рассеялись в лучах золотой зари.
21 июня 1947 г.
«Завтра опять еду в Техас-Сити. Только на этот раз не за племянницей, и не за пропавшими родственниками, и не за нужными деталями. На этот раз я еду проститься с братом. А также с другой своей племянницей, двумя племянниками и невесткой, которых мне так и не довелось узнать. Заодно распрощаюсь со своими сожалениями и с тем смутным чувством вины, которое таил все эти годы. Как очень кстати заметила миссис Джонс, братья должны любить друг друга. А всё остальное лишнее. Уверен, Джонни тоже так считал. Он никогда мне этого не говорил, и в письмах об этом ни слова, но я всё же уверен.
Вчера Ленора спросила насчёт дома – он появился перед ней в лесу во время пожара. Объяснил ей, что просто решил дать их дому последний шанс сослужить добрую службу. Так получилось, что во время того жуткого взрыва в Техас-Сити он каким-то чудом (прямо вижу, как Джонни усмехается на этом слове) устоял. В нём сохранилась память о тех людях, которые были дороги Леноре. Но вместе с тем он также напомнил ей об утрате. С его образом для неё прочно связаны смерть, горе, одиночество.
Тогда, в лесу, у этого дома была только одна задача: доставить в самую чащу роботов, которые помогут уничтожить заклятие Замкового поместья, висящее над нами не одно столетие. И дом справился с этой задачей блестяще. К тому же он ещё и великолепно взорвался, чем подстегнул волну огня, который в итоге и принёс нам победу.
Честно говоря, с тревогой ждал, что Ленора на всё это скажет, но её реакция меня удивила. Она улыбнулась и сказала: „Мой дом нас спас“. Не стал ни спорить, ни соглашаться, но, должен признать, на сердце у меня полегчало.
Ллойд собирает по округе куски моих роботов и ежедневно складывает их в кучи у меня в лаборатории, которая, кстати, по-прежнему открыта всем стихиям. Надо поскорей нанять рабочих, чтобы отремонтировали, хотя, думаю, камнем наглухо заделывать дыру не буду, лучше вставлю туда дверь. Когда починю своего носорога, будет возможность время от времени выпускать его прогуляться.
К моему великому удивлению, Ллойд неплохо осведомлен по технической части. А мне долгие годы как раз не хватало помощника. Наверное, надо будет спросить его. Всё-таки он уже много лет исправно служит у нас шофером. Да и в Замке полно места, хватит и ему с Надин, и их детям, когда они появятся. Думаю, вместе мы с ним горы свернём.
С ним и с Ленорой, между прочим. Она очень хваткая девочка.
Меня так переполняет воодушевление! Чувствую себя совершенно восстановленным, прямо как заново родился!
Всё-таки невероятно здорово снова иметь сына и дочь.
Я буду очень о ней заботиться, Джонни. Обещаю».
Из «Дневника о проделанной научной работе» Ричарда КоулаПрощание
71
Спустя более чем два месяца после катастрофы в Техас-Сити оставалось шестьдесят три неопознанных тела. Среди них могли быть родители Леноры, её братья и сестра. От тех, кто сообщал родным о погибших, Ленора никаких известий не получала, однако она также не получила ничего от тех, кто сообщал об отыскавшихся живых.
Техас-Сити больше не был похож на тот красивый город, каким она его помнила. Повсюду до сих пор работали ликвидаторы аварии: разгребали руины, расчищали улицы, восстанавливали дома. В здании городского совета вставили новые стёкла, и когда причудливый автомобиль дяди Ричарда проехался вдоль фасада, они ярко блеснули на солнце.
Ллойд провез их на дядином чуде техники через весь город и покатил на самый север, туда, где 197-я Окружная пересекает 29-ю улицу. Там он припарковался на обочине. Вокруг уже всё было заставлено машинами. «Надо было раньше выезжать», – буркнул дядя Ричард. Он вылез из машины и стал всматриваться вперёд, куда уже тянулась целая толпа народу. Там виднелось что-то вроде обнесённого стеной сквера. Дядя бросил взгляд на Ленору, и в нём читалось: «Ну что, готова?» Ленора кивнула и тоже вышла из машины.
На ней было длинное чёрное платье, гораздо красивее, чем всё, что у неё когда-то было в Техас-Сити. Хотя и старомодное – такие носили во времена Технологической революции – многослойное и очень экстравагантное. Ленора чувствовала себя в нём немного глупо – да и жарковато для такой погоды, – но рядом шёл дядя в чёрном цилиндре и чёрном лощёном костюме-тройке с одним только броским оранжевым пятнышком платка, который выглядывал из нагрудного кармана. Свою трость он собрал заново, и хотя Леноре в ней по-прежнему виделся огнемёт, для всякого стороннего наблюдателя, не знавшего ничего про лес, она наверняка казалась просто эксцентричным агрегатом для ходьбы.
