– Даже не смей ровнять меня с собой! Мы кардинально разные!
Сначала голова Аргуса непроизвольно дернулась, словно от пощечины, но затем его лицо приобрело некий философский налет. Он обронил:
– Тут ты прав. В своем роде ты единственный. И именно поэтому я решил, что никому не дам убить тебя.
– Предав своих хозяев? Как благородно!
А вот это его действительно задело!
– У меня нет хозяев, – почти прорычал Аргус. – И никогда не было.
Он отлепился от стены и молча двинулся в мою сторону с явным намереньем отыграться за колкие слова.
Я тут же вскочил с места:
– Не подходи!
Однако он всего лишь протянул руку к панели и несколькими ловкими движениями заставил шаттл ожить, запустив предстартовую подготовку. Люк позади нас захлопнулся с тихим шипением, вспыхнули системы жизнеобеспечения, монотонно заработали двигатели.
– Пора убираться отсюда, – сказал он, бесцеремонно толкнув меня обратно в кресло.
Не в силах оторвать взгляда от сурового профиля, я пришел к выводу, что в общем и целом мое положение не такое уж и безвыходное. Пусть причин слепо верить каждому его слову гокки наплакал, все же нельзя было не признать, что прежде Аргус стремился только пленить меня. Не навредить. Хотя до угроз и опускался.
Шаттл резко взял с места, выскочив из куатского ангара, будто пробка, и прежде, чем я успел сообразить, что к чему, лихо обогнул планету и с низкого старта ушел в гиперпространство, только его и видели.
– Куда мы? Меня ждут на Тетисс! Диана и Тассия…
– Подождут, – отрезал Аргус и крепче сжал штурвал.
– Что ты задумал? Куда мы летим?!
– Скоро узнаешь.
– Это не ответ, – живо возразил я и тут же перешел на ехидный тон: – Я думал, ты явился спасти меня.
Его щека как будто дрогнула. От раздражения или веселья – судить не возьмусь.
– Я и спасаю, – ответил он наконец. – То, что ты этого еще не понял, моей проблемой не является.
Я снова поднялся на ноги и сжал кулаки, на этот раз стараясь звучать куда решительней:
– Верни меня на Тетисс! Сейчас же!
Дав волю гневу, я с мстительным удовлетворением почувствовал, как Тень наконец-то подчинилась. Одна за другой стали выходить из строя внутренние системы корабля. Не отключались, но изменяли параметры настолько, чтобы не пренебрегать ими в открытом космосе и уж тем более – гиперпространстве. И без того тусклое освещение сменилось на аварийное. Стало слышно, как начали буксовать двигатели, однако меня не волновали эти мелочи.
Только Аргус и его нервирующее молчание.
Он даже не повернулся, но я все равно заметил, как на его бескровных скулах заходили желваки.
Переместив несколько тумблеров, бывший страж сказал спокойно, но твердо:
– Советую взять себя в руки.
Сейчас! Разбежался!
– Верни меня туда, откуда забрал! Доставь обратно на Тетисс и испарись!
Головы он так и не повернул, но все же выдал кое-какие эмоции.
– Я не могу, – сказал с усталым вздохом, от которого весь мой пыл точно по ветру развеяло.
Я моргнул, тупо переспросив:
– Не можешь? Что значит, не можешь?
– Небезопасно. Особенно, когда старейшинам куатов известно твое местоположение. Ты же не думаешь, что Декарт – последний, кого они пошлют за тобой?
Я промолчал, а Аргус продолжил:
– К тому же Черная эскадра все еще мечется по Галактике, разыскивая твои следы и следы твоей спутницы. Ваш неожиданный побег спутал им все карты.
– Так это правда? Я – причина того, что они устроили на Семерке?
– Скорее то, что ты с собой носишь.
Имелся в виду либо инфочип, либо Тень, что в общем и целом никак не влияло на весь расклад, поэтому и уточнять нужды не было.
– Я еще могу предположить, как стражи узнали, что я на Тетисс. В конце концов, у них шпионы даже там, где их, казалось бы, в принципе быть не может. Но как ты понял, где меня искать?
Он усмехнулся:
– Чутье подсказало.
Вот те раз!
Потрясенный краткой беседой, я заткнулся, вернулся в кресло и уставился в иллюминатор. Снаружи бурлило своей непостижимой жизнью гиперпространство, беспрестанно скручиваясь, растягиваясь, сжимаясь в переливах световых бликов. Зрелище, которое довольно быстро начинает действовать на нервы.
Я всегда воспринимал любые недомолвки как ключи, способные, при правильном подборе, взломать не один секретный замок. Опять же, я понимал и то, что, по прибытии на место назначения, каким бы ни оказался итог, все равно получу ответы. Однако мне нужно было себя чем-то занять, чтобы отрешиться от мыслей о карте к Гробницам юхани, а тема была слишком соблазнительной, чтобы совсем не обращать на нее внимания. Я еще раз глянул на профиль своего… спасителя (за неимением лучшего определения, сойдет и это) и попытался представить, что все произошедшее на борту куатского судна было лишь спектаклем одного актера.
При всем желании демонизировать куатских ищеек, я не мог вообразить себе Аргуса, потрясенного смертью Мекета настолько, чтобы тут же переметнуться на сторону того, за кем должен охотиться. Знаменитого серого стража, конечно, нельзя было назвать особенно сдержанной личностью, да и о его природной кровожадности давно слагали легенды, все же опрометчивостью тут никогда не пахло. Что бы он ни делал, все служило на благо его собственных целей.
И сама Метара об этом недвусмысленно намекнула, когда назвала его фанатиком.
Но чего фанатик хотел, когда цель всех его поисков и так уже была у него в руках?
Набрав в грудь побольше воздуху, я негромко обратился к нему по имени:
– Ди?
Пауза. Достаточно долгая, чтобы засомневаться, расслышал ли он.
Я открыл рот, собираясь повторить, но тут до меня донеслось негромкое и будто бы слегка напряженное:
– Ну?
– Зачем ты все это делаешь? Прежде ты был одержим местью, но сейчас, когда Мекета нет… Я не понимаю. Чего ты хочешь от меня?
Новая пауза. На этот раз много дольше первой, что навело на мысль: он не ожидал подобного вопроса. Я услышал вздох, но не понял, разочарованный или усталый.
Аргус чуть повернул голову вправо, скользнув по мне краем глаза.
– Многое переменилось с нашей встречи на Дей-Прим, – сказал он. – В том числе и взгляды куатов на то, что они считают угрозой для своих далеко идущих целей.
– Речь обо мне, как я понимаю.
– При всей своей злокозненности, Метара делала то, что устраивало меня самого. Она могла сколько угодно утопать в своей лжи и манипуляциях, но до тех пор, пока сохранялся статус-кво, я был готов терпеть ее рядом.
