Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
— Мне нужна новая крыша. — Она рассматривала какой-то чек. — Вы знаете, люди поверили мне на слово. Я про свой возраст. Они поверили без документов.
Она подняла глаза на него.
— Я должна еще кое-что показать вам, — она вынула из кармана свитера какой-то документ и протянула его Куину.
Куин взглянул на него:
— Вы получили допуск к экзамену по вождению?
— Одна церковная дама отвезла меня в управление транспортных средств. Они доконали меня расспросами, но проверку зрения я прошла за четыре секунды. В письменном тесте я набрала девяносто процентов и должна признаться, что у меня чуть ум за разум не зашел. Зато теперь две трети пути до действующих прав позади.
Она спрятала документ обратно в карман.
— Как вы отнесетесь к тому, чтобы дать мне парочку уроков вождения в обмен на пользование моей машиной?
Проще было бы вернуть ей машину, избавиться от чертова драндулета и забыть путь к этому дому, не попадаться в эту ловушку, на крючок из чувства долга и чувства вины перед сыном. Еще шесть недель тому назад, даже пять, он бы так и поступил: пулей вылетел бы отсюда. Но это было до того, как Уна приняла его за джентльмена и пробудила в нем желание быть таковым.
— Как говорится, не откладывай на завтра, — сказал он и направился к выходу, она за ним.
— Хуже всего мне дается параллельная парковка, — говорила она, уперев руки в бока и глядя на свой простецкий «релиант». — Никакая бумажка на свете не припаркует машину вместо меня.
Куин расставил мусорные ведра, они были сделаны из алюминия и гремели всякий раз, когда Уна их задевала. Несколько соседей вышли посмотреть, что происходит, и среди них — Ширли Клейтон, которая крикнула:
— У вас там все в порядке?
Даже голос у нее был розовым.
— Вношу свой вклад в безопасность на дорогах, Ширли, — крикнул он в ответ.
Урок закончился, он вернулся за Уной в дом, она вынула из холодильника стеклянное блюдо.
— Вот они, остатки пира. Тут хватит на двоих.
— Вы предлагаете мне лазанью Ледбеттера?
— Я ненавижу выбрасывать еду.
— Она же недельной давности. К тому же со шпинатом.
— Вам нужно хоть иногда пользоваться утюгом, не обижайтесь на меня. Вы ужасно выглядите, Куин. И с каждой нашей встречей все хуже.
— Вы не подарите мне одну из этих чудесных тарелок?
Она улыбнулась, показав крупные квадратные зубы, и он понял, что придется еще немного потерпеть, расставаться с ней нужно постепенно, ибо она ранима, одинока и далеко не так вынослива, как воображает. Он заезжал к ней каждые два-три дня, отвозил ее то в банк, то в магазин, то в библиотеку, часто во время недолгого перерыва между сменой в ГЮМС и вечерним концертом. Однажды она заметила его музыкальное оборудование на заднем сиденье и попросила прихватить гитару в дом, там он вспомнил аккорды к «До конца времен» — классической мелодии Перри Комо, которую выучил много лет назад, чтобы играть на свадьбах.
— Эта мелодия весь день крутится у меня в голове, — сказала она и хрипло, с порозовевшим лицом пропела всю песню от начала до конца после того, как Куин взял на две октавы ниже.
Приезжая и уезжая, Куин следовал мимо объявления Ширли Клейтон «Продается» и фанатично подстриженных живых изгородей. Он прекрасно сознавал, какое впечатление производит со стороны: опекун. И когда замечал Уну, неизменно высматривающую его, стоя на крыльце или в конце дорожки, он понимал, что как никогда более полно соответствует тому впечатлению, которое производит.
В августе она уже постоянно готовила для него: кушанья по старинным рецептам, сытные, острые и ароматные, приправленные корешками и сливками, и раскладывала их по красивым тарелкам.
— Вы совсем отощали, — говорила она ему, и он переставал чувствовать себя опекуном. Напротив, чувствовал себя ребенком, которого опекают.
Белль попросила его зайти, и вот он, как скаут перед своим командиром, отчитывался перед ней в своих добрых делах. Выкладывал их перед ней в ряд, как улики.
— Я рада, что у нее все в порядке, — сказала Белль. — Хорошо, что ты заботишься о ней.
На пальце у нее было кольцо, ободок из белого золота с бриллиантами. Куин, не таясь, озирался в поисках Теда, но спрашивать, где он, не стал — почувствовал, что не вправе. Вместо этого спросил:
— Как твоя работа?
Она пожала плечами:
— Очередной фальстарт. Они чудо как терпеливы.
Обнаружились очередные необъяснимые исчезновения — пропали еще один столик и торшер, от этого комната казалась незаконченной. Оставшиеся вещи не складывались в историю без тех, которые исчезли. Белль взяла фотографию мальчика в рамке — такая же была у Куина.
— Он бы гордился тобой, — сказала она. — Он до смешного обожал ее.
— Получилось немного больше того, на что я рассчитывал, — признался Куин. — Если честно, не понимаю, как теперь из этого выпутываться.
Она смотрела на него долго, внимательно.
— У тебя получилась дружба, — сказала она. — И тебе не надо из нее выпутываться.
Она поставила фотографию на уродливый столик — напоминание об их первой свадьбе, подарок одной из ее тетушек.
— Я тут еще кое-что обнаружила, — сказала она, открывая расписной сундучок типа тех, которые встречаются в сказках.
— Я выбрала несколько вещей на память. Совсем немного. Для немногих избранных.
Она приоткрыла крышку сундучка, но его содержимое не показала, поглаживая сундучок, как ребенка. Это напоминало некий экзамен, и нервы Куина напряглись. По крайней мере, он попал в число избранных. Интересно, что получила Эми.
Белль извлекла из нарядного сундучка на свет божий аккуратную пачку листов, скрепленных степлером, на которые мальчик в хронологическом порядке наклеивал вырезки из газет и афиш. Исчерпывающий каталог выступлений Куина за три года его бесперебойной деятельности. Он перелистал аккуратно соединенные страницы — сотни вырезок, расположенных ровными рядами, — и пришел в изумление от того, что за ним так пристально следили.
— Когда же он успел все это?
— Понятия не имею, — ответила Белль. — Я вообще не знала, что ты его интересуешь.
Куина залило жаркой волной, а перед глазами замелькали бары и клубы, школьные кафетерии и актовые залы, рестораны и павильоны, фестивальные сцены и городские площади. Неужели мальчик пересчитал все это? Названия групп и площадок, день за днем? Как же их было много, его выступлений, и каждое извлечено из множества, вырезано, разглажено, аккуратно наклеено на свое место и таинственным образом освящено и, возможно, навек сохранится в памяти.
Превращенная в эту самодельную книгу, жизнь Куина должна бы показаться мелкой. Но случилось обратное. Благодаря мальчику его жизнь выросла. Стала большой. Плодотворной. Чего-то стоящей. Столько страниц, аккуратных, заботливо оформленных, сотни объявлений, еще и еще, напечатанных разными шрифтами. Он вспомнил свои детские альбомы для марок, с загнутыми углами и потеками клея.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
