– Вот ещё! – фыркнула я. – Хочешь первым наткнуться на что-то интересное? Так не пойдёт!
– Но это может быть очень опасно, Саша! А если это воры?
– Глупости! Идём! – я решительно направилась к крыльцу, потянув Андрея за рукав. Перед дверью я на секунду остановилась.
– Сим-сим, откройся, – громко сказала я специально для Андрея, вставила ключ в замочную скважину и провернула его дважды.
– Сначала я! – он оттеснил меня и первым переступил порог. Дверь за нами захлопнулась с такой силой, что нас отбросило внутрь, как резинкой от рогатки. – Ого, неприветливо нас тут встречают!
– А мне кажется, нам обрадовались! – я устремилась к лестнице. – Андрюша, только для твоего спокойствия, сначала быстренько проверим второй этаж, а потом спустимся к шефу в кабинет, ага?
– Не спорю, – он взял меня за руку и с любопытством огляделся. – А у вас тут чудно! Внутри даже ещё гармоничней, чем снаружи. Я всё больше проникаюсь уважением к гению мастера.
– Ну, идём же! Мне не терпится показать тебе место, где твоя девушка трудилась аки пчёлка все эти долгие годы.
– Насколько долгие, девушка моя?
– Год! – прыснула я и потянула его наверх.
Конечно же, на втором этаже никого не было. Зато Андрей полюбовался на мой заваленный бумагами стол, на кухоньку, в раковине которой беспризорно валялись две немытые чашки, на комнатку, где по ночам всех ответственных сотрудников «Книжной симфонии» ждал удобный диван, на тёмную галерею, в которой меня когда-то поймало в свои сети Нечто и о котором я, естественно, Андрею ничего не сказала…
Мы спустились вниз, когда на улице стало совсем черно.
– Ну а теперь к цели нашего долгого путешествия!
– Ты уверена, что шеф ничего не заметит?
– Он сейчас в командировке. И об этом я тебе тоже кое-что расскажу. Потом. Сначала сейф!
– Умеешь ты интриговать, любовь моя!
– Что? – его слова пригвоздили меня к полу. – Что ты сказал?
– А что такого? – он удивился. – Разве я ещё не говорил тебе, что люблю тебя всей душой?
– Не говорил!
– Тогда я тебе скажу об этом потом. Если захочешь.
– Вы невозможный человек, господин художник!
– Саша! – он притянул меня к себе. – Ну неужели ты ещё не поняла, что дороже тебя у меня нет никого на свете?
– А если я принесу тебе страдание, Андрюша? Что, если проклятие существует? Я же не прощу себе этого никогда!
– Ни одно проклятие не сможет забрать тебя из моей жизни, заруби это на своём курносом носу! И хватит уже этих соплей, идём и покончим с этим делом раз и навсегда!
«…Всепокорный слуга Божий с любовью и смирением…»
Андрей оторвался от письма. Я внимательно наблюдала за ним во время чтения. Мне страшно было увидеть на его лице сомнение или сожаление, но страхам моим не суждено было сбыться – он по-прежнему оставался очень спокойным и сосредоточенным.
– Звучит, конечно, впечатляюще, – наконец сказал Андрей. – Я понимаю, что ты чувствовала, когда прочитала это послание. С твоей тягой к мистике и тайнам на тебя это подействовало именно так, как и ожидал господин Лебедев. Давай-ка для начала сравним почерки, может, вовсе и не рукой гения написано сие письмо?
– Давай! – обрадовалась я. Наконец-то я увижу рисунки Полины!
Андрей достал из пакета твёрдую папку, обвязанную синей атласной лентой, не торопясь развязал бант, вытащил из папки холщовый чехол, раскрыл его, и вот на свет появилось несколько плотных листов бумаги. Один из них, с нарисованным на нём лицом молодой девушки, от вида которого я тихо вскрикнула, он положил рядом с посланием Лебедева, остальные же отложил в сторону.
«Сохраните сей дар Божий потомкам Вашим на долгую память и удивление…»
Я подняла глаза на Андрея. Мне было очевидно – почерк был одним и тем же.
– Пока мы узнали только одно: письмо действительно писал Лебедев. Но это ещё ни о чём не говорит. Может быть, старик просто выжил из ума, когда писал эти строчки! Согласись, что это возможно!
– Стиль письма не похож на бред сумасшедшего! – я покачала головой.
– Откуда ты знаешь? Ты что, врач-психиатр?
– Конечно, я не врач. Но я не верю в эту версию. Андрюша, а это Полина, да?
– Да, – рассеянно сказал он.
– Необыкновенно красивая. Ты чем-то похож на неё.
– Скажешь тоже.
– Андрюша, сядь, пожалуйста, мне нужно что-то тебе сказать.
– То, что нельзя выслушать стоя? – усмешка его вышла довольно грустной.
– Я расскажу тебе о том, что произошло со мной месяц назад. А ты не перебивай меня, пожалуйста, ладно?
– Ты таким тоном это сказала, что я ни слова не пророню, даже если меня будут пытать.
– Слушай же! – я набрала в лёгкие побольше воздуха. – В ночь перед нашей с тобой первой встречей я была здесь, ты, возможно, помнишь об этом факте.
– Ещё бы.
– Именно тогда и произошла вся эта история. Я осталась в доме совсем одна. Зинка помчалась спасать прорвавшую трубу, а я сидела в комнате верстальщиков, занималась корректурой, и в какой-то момент поняла, что глаза мои начинают слипаться и нужно срочно идти за свежим кофе. Путь от кабинета до кухни идёт через тёмную галерею, ты видел сегодня.
– Да.
– Когда я вышла туда с пустой кружкой в руках, внезапно я обо что-то споткнулась, упала и потеряла сознание. Но это полбеды, Андрюша. Пришла в себя я примерно через полчаса. Я сидела за кухонным столом, в одной руке у меня была чашка, а в другой – он.
Я показала на свой кулон.
– Ты была без сознания полчаса?
– Да.
– Во всём доме ты точно была одна?
– Да.
– Ты что-нибудь помнишь из этого получасового промежутка?
– Нет.
– Раньше ты видела этого льва?
– Нет.
– Рассказывай дальше.
– Дальше начались чудеса. Не сразу, а только после того, как я надела его себе на шею. Я начала видеть будущее.
Андрей нахмурился.
– Тебе не сложно будет в это поверить, потому что ты сам присутствовал при одном моём сдвиге сознания.
– Ты говоришь сейчас про Вену?
– Именно.
– Ты объяснила тогда странный случай вещим сном…
– Что-то же я должна была сказать, чтобы не напугать тебя! Было и ещё несколько случаев, связанных с моими девчонками, с Андрюхой и ещё с одним старичком на улице, с которого я уже считала не будущее, а недавнее прошлое. Но это не важно.
