– Не дотрагивайся до меня! У тебя нет на это права.
– Как ты можешь такое говорить? Ты мне обещана.
– Я тебе ничего не обещала.
– Ну, твои желания роли не играют. – Он отвернулся с оскорбленным видом. – Чиновники пограничья уже одобрили наш брак.
– Ты имеешь в виду тех бычьеголовых демонов?
– Следи за словами! Некоторые из них занимают весьма высокие посты. – Ухмылка на его лице отдаленно напоминала оскал двоюродного деда. Лим Тиан Чин отошел в дальний угол комнаты и взял чашку. – Чаю? – предложил он. Я тяжело села на место, ощущая облегчение из-за образовавшегося между нами расстояния. – Не понимаю, почему тебе пришлось вот так убегать, – продолжал он. – Знай: в сердце я всегда желал тебе самого лучшего. – И снова этот вид оскорбленной невинности. – Почему ты всегда такая упрямая? Разве не лучше для юной девицы выйти замуж за человека, который ее обожает? Я совсем не планировал для тебя такого быстрого прибытия на Равнины мертвых. Напротив, я надеялся, что ты еще много лет будешь наслаждаться жизнью.
Его слова напомнили мне о Фэн и ее преждевременно постаревшем любовнике.
– Чтобы ты смог высосать мою энергию «ци»?
Отрицание Лим Тиан Чина было слегка преувеличенным.
– У меня нет нужды прибегать к подобным дешевым трюкам! Я не какой-то там голодный дух. Оглянись. – Он остановился. – Я важный человек, Ли Лан. Если повезет, ты сможешь стать здесь великой госпожой.
– С какой стати ты так много о себе возомнил? – спросила я. – Просто потому, что семья тебя избаловала?
Его лицо помрачнело.
– Да это я их балую! Только из-за особого статуса моего дела мы установили связь с чиновниками пограничья. А как только я соберу достаточно улик, то докажу всем истину.
– Откуда ты вообще знаешь, что тебя убили?
– Не будь наивной! Да, в тот день меня терзала лихорадка, но как только я выпил чай перед сном, у меня участился пульс. Я не мог вдохнуть или позвать на помощь. А ночью сердце остановилось. – Он уставился на меня.
– Это мог быть припадок, вызванный заболеванием, – сказала я, быстро вспоминая обо всех болезнях, против которых предостерегала Ама.
– В чашке остался густой осадок. Ты знаешь, что он когда-то учился на врача, – кто еще в доме мог узнать о наркотиках и их дозировке? И кто получал выгоду от моей смерти, помимо Тиан Бая?
Я сглотнула, гадая, что ответить.
– У тебя могли быть и другие враги. Или у твоей матери, – поспешила я, не обращая внимания на его гнев. – Тиан Бая даже не было дома, когда ты умер. А Ян Хон до сих пор прячет твою чашку. Ты когда-нибудь подозревал ее?
– Она ее прячет? – На лице настойчивого ухажера появилось странное выражение. – Откуда ты это знаешь?
Не желая говорить о своем шпионаже в настоящем особняке Лим, я опустила глаза. Но Лим Тиан Чин злобно выпалил:
– И что из того, что она хранит ту чашку? Это ничего не значит. Именно Тиан Бай подарил мне редкий чай!
Язык стал тяжелым и неповоротливым, словно распухнув вдвое против обычного размера. Лим Тиан Чин начал расхаживать туда-сюда, ругая свои волочащиеся одеяния.
– Он мог подбросить что-то в листья чая раньше. Ему не обязательно было находиться поблизости в час моей смерти. На самом деле он наверняка сделал все, чтобы пребывать в этот момент в другом месте. Ян Хон точно его защищала. Они всегда дружили – и всегда против меня. Когда ей понадобилось устроить брак с этим нищим женишком, к кому она побежала в первую очередь – ко мне или к Тиан Баю? – Он умолк, едва контролируя голос. – Мой кузен всегда получал то, что хотел. Слуги пылинки с него сдували, даже отец души в нем не чаял. Единственным человеком, который видел его насквозь, была мама. Она убедила отца отправить кузена прочь на учебу. Я надеялся, что он никогда не вернется. – Зрачки его глаз сужались до тех пор, пока не превратились в точки. – Ты знала, что в Гонконге у него была любовница? – Видя мою реакцию, он решил развить тему. – Какая-то португалка-полукровка. Скандал был страшный, ему пришлось покинуть учебное заведение. Отец был вынужден заплатить громадные деньги за то, чтобы избавиться от нее. Кое-кто говорил, у нее даже родился ребенок. Так что не верь, если он твердит о вечной любви к тебе. В конце концов он отшвырнет и тебя, точно так же, как бросил ту женщину.
Страшная тишина воцарилась в комнате. Лим Тиан Чин утер рот краем рукава. Я не могла вымолвить ни слова. Немного погодя он восстановил душевное равновесие.
– Я оставлю тебя подумать над сказанным. Несомненно, все это стало потрясением для твоей утонченной натуры. – Он хлопнул в ладоши, и дверь открылась. Появилась марионетка-женщина. – Позаботься о том, чтобы у госпожи было все необходимое, – велел он. Поглядев на меня, Лим Тиан Чин добавил: – Демоны будут допрашивать тебя ночью. Возможно, тогда ты переменишь мнение обо мне.
Еще долго после его ухода я не шевелилась. Служанка ждала с неизменным терпением, и наконец я через силу последовала ее указаниям. В смятении я умылась и расчесала волосы. Наряд для меня уже выложили – тяжелые, негнущиеся вещи старинного покроя. Похоронное платье. Я молча оделась, умудрившись перепрятать письмо. Служанка уложила мне волосы и тщательно украсила их ювелирными шпильками. Бесстрастными взмахами рук она набелила мне лицо рисовой пудрой, нанесла румяна на губы и щеки. Затем зажгла свечку и закоптила в пламени шпильку. Окунув ее в восковую пасту, служанка зачернила мои ресницы.
Я не вздрогнула даже тогда, когда шпильку поднесли близко к глазам. Я не плакала. С момента, когда семейство Лим попросило у отца согласия на «призрачный брак», я проливала слезы по каждому поводу. И когда Лим Тиан Чин преследовал меня, и когда я узнала о предстоящем браке Тиан Бая, и позднее, когда я лишилась тела и пустилась бродить по улицам Малакки. Однако в этот раз слез не осталось. Мое сердце стало таким же твердым и сухим, как соленый абрикос[55].
Мой неудачливый жених наверняка солгал. Ничто не принесло бы ему большего удовольствия, чем разрушение любых моих отношений с кузеном. А симптомы его смерти могли с равным успехом относиться как к лихорадочному припадку, так и к передозировке травы – стимулятора вроде ма хуан[56]. Но нельзя отрицать, что он выстроил убедительную версию. Было бы легко, очень легко проделать все, о чем он сказал, и подбросить отравленную смесь в чай. С отчаянием я подумала о Тиан Бае и осознала, что не знаю, способен ли он на столь обдуманный риск.
