Снизу донесся лязг мечей. Верные теперь бились исступленно, чувствуя, что участь их решена. У них за спи? ной появились чудовища-тени, и бой кончился.
Кормак проскочил между чудовищами на лестнице и устремился в проход под воротами. Там царил полный хаос. Он увидел, что Горойен отбивается от трех воинов, и поспешил к ней. Его меч обрушился на ее левого противника. Повернувшись на пятке, Горойен вонзила меч в живот второго, а другим мечом отразила меч третьего воина, и Кормак сразил его ударом в живот и вверх.
Повсюду верные отступали. Викторин и восемь уцелевших британцев подбежали к Кормаку.
– Король! – сказал Викторин. – Мы должны найти его!
Кормак думал только об Андуине, но кивнул. Вместе они проложили себе путь к центральной башне и оказались в длинной зале. Мимо них пробегали мужчины и женщины, в панике ища, где бы спрятаться. Какая-то женщина метнулась к Кормаку и вцепилась ему в локоть.
Он высвободился и узнал Рианнон.
– Что ты тут делаешь? – спросил он, оттаскивая ее в сторону. Британцы окружили их кольцом мечей.
– Меня отправил сюда Вотан, – прорыдала она. – Молю, помоги мне!
– Ты видела Андуину?
– Нет. Один из стражей сказал, что Вотан забрал ее назад в мир.
– Назад? Я не понимаю…
– Это обещание, которое он дает своим верным. У него есть способ вернуть их к жизни.
Сердце Кормака сжалось, и его захлестнула волна неистового гнева. Что еще ему предстоит? Он проник за грань смерти для того лишь, чтобы услышать, что судьба вновь сыграла с ним злую шутку даже здесь.
– Король! – напомнил Викторин настойчиво.
– Отведи нас в темницы, – крикнул Кормак Рианнон. Белокурая девушка кивнула и пошла поперек залы к широкой лестнице, уводившей вниз. Спустившись следом за ней, они очутились в тесном проходе, освещенном факелами и полном теней.
Внезапно когтистая лапа стиснула шею Рианнон. Раздался отвратительный хруст ломающихся костей, и девушка исчезла. Кормак прыгнул вперед, и, рыча от ярости, перед ним выросло чудовище с волчьей головой. Кормак всадил ему в брюхо меч по рукоять, и оно исчезло.
По всей длине прохода двери темниц стояли распахнутыми, кроме одной в самом конце. Кормак отодвинул засов и открыл дверь. Зрелище внутри было омерзительным: крысы, облепив человека с головы до ног, грызли его. Взмахнув мечом, Кормак перерубил огненные цепи, сковывавшие его тело. Он упал на пол, и крысы разбежались, едва в темницу вошли британцы. Раны на теле человека мгновенно зажили, но глаза у него были пустыми, по отвисшему подбородку текла слюна.
– Он лишился рассудка, – сказал Кормак.
– Кто посмеет его винить? – буркнул Викторин, когда они бережно подняли его и поставили на ноги.
– Не знаю, – сказал Утер. – Не знаю.
– С тобой друзья, государь, – пошептал Викторин. – Друзья!
– Не знаю.
Они медленно повели его по проходу и вверх по ступенькам в тронный зал, где теперь сидела Горойен. Гильгамеш стоял рядом с ней. Залу заполняли чудовища-тени.
Они расступились, давая дорогу кучке британцев и нагому человеку между ними.
Горойен поднялась с трона, медленно пошла к ним навстречу и остановилась перед Утером, глядя в его пустые глаза.
– Было время, когда я была бы счастлива увидеть его таким, – сказала она. – Но не теперь. Он был могучим человеком и прекрасным врагом. Когда я была девочкой, мой отец любил повторять: «Да пошлют нам боги сильных врагов. Ибо только они делают нас сильнее». Утер был сильнейшим из сильнейших врагов. – Она обернулась к Кормаку и увидела в его глазах страдание. – А твоя возлюбленная?
– Вотан… Молек… забрал ее с собой назад в наш мир.
– Значит, ты должен вернуться туда, Кормак.
Он засмеялся, но смех его звучал невесело.
– Но как? – Он развел руками. Она взглянула на них, и ее глаза расширились.
– Каким бы то ни было способом, но только быстро! – сказала она, указывая на его правую ладонь. Там угнездилась темная тень. Круглая и полупрозрачная.
– Что это? – спросил он.
– Черная монета. И стоит ей затвердеть, как возврата больше не будет.
* * *
Мэдлин ждал в покоях Молека, сжимая в руке тонкий кинжал. Над серебряным обручем черепа вспыхнуло сияние, и в воздухе возникла человеческая фигура.
Когда она стала плотней, Мэдлин шагнул к ней за спину и взмахнул кинжалом. С поразительной быстротой человек обернулся, и его сильные пальцы сомкнулись на запястье Мэдлина.
– Еще бы чуточку, Мэдлин, – прошипел Вотан, вырывая кинжал и отталкивая от себя седобородого волшебника. Потом вышел в коридор, посмотрел по сторонам, вернулся и закрыл дверь.
– Итак, – сказал он, – одна империя пала. Отличная работа, владыка волшебник.
– Убей меня! – взмолился Мэдлин. – У меня больше нет сил терпеть!
Вотан захохотал.
– Не торопись так! Ты отправил меня сюда две тысячи лет назад, и теперь пришла твоя очередь наслаждаться невообразимыми чудесами Пустоты: яствами без вкуса, женщинами без страсти, вином без опьянения. А если это так уж тебе приестся, ты всегда сможешь покончить со своей жизнью.
– Возьми меня назад. Я буду служить тебе.
– Это ты уже обещал. Ты говорил, что мальчишке, Кормаку, наверное, известно, где Меч. Но он о нем ничего не знает.
– Я еще могу его отыскать. Они спасли короля, а он доверяет мне.
– От твоего короля мало что осталось, если только я ошибся в многочисленных талантах тех, в чьем обществе его оставил.
– Прошу тебя, Молек…
– Прощай, Мэдлин. Я передам Пендаррику твои добрые пожелания.
Вотан замерцал и исчез. Мэдлин некоторое время стоял, глядя на череп, на серебряный обруч, потом взял череп и пошел с ним в залу.
Он преклонил колени перед Горойен.
– Вот, моя царица, дар дороже всех миров. Это тень-близнец черепа Молека при жизни. С его помощью ты можешь открыть путь в верхний мир, вернуть себя – и других – в плоть.
Горойен взяла череп, потом бросила его Гильгамешу.
– Уничтожь его! – приказала она.
– Но как так…
– Выполняй!
– Нет! – взвизгнул Мэдлин, но Гильгамеш уже швырнул череп о каменный пол, и он разлетелся на тысячи мелких осколочков. Сияющий серебряный обруч покатился по плитам. Мэдлин кинулся за ним, но обруч заклубился дымом и исчез. Волшебник упал на колени.
– Но почему? – закричал он.
– Потому что все кончено, Мэдлин, – ответила она. – Мы жили тысячелетия, а что мы сделали? Направили человечество по пути безумия. Мне не нужна жизнь. И я больше не жажду никаких титулов. Царица-Ведьма мертва. И останется мертвой. – Она подошла к Гильгамешу и положила руки ему на плечи. – Время прощаться, мой милый. Я решила пойти по дороге дальше, чтобы увидеть, где она кончается. Но прошу у тебя еще одного.
