Глава тайной стражи — Бролер побагровел, капельки пота выступили у него на лбу. Волшебник достал платок и вытер бисер пота.
— Леди Мелари, вы обвиняетесь в измене и в шпионаже на Гридию. Это ордер на ваш арест.
Василиса побледнела, отступила на шаг, а глава стражи продолжил.
— Сегодня ночью были совершены нападения на членов вашей группы. Четверо из них убиты, а пятый в тяжелом состоянии доставлен в больницу. Он пришел в сознание на несколько минут. Так вот — в нападавшем — он узнал вас.
Старик не успел договорить, Василиса протянула руку, и седой волшебник упал на землю, корчась и держась за горло. Он на глазах багровел, задыхаясь. Но стражи использовали магию, и Василиса отлетела к стене, все еще пытаясь убить волшебника. Силы были несопоставимы, у девушки не было ни одного шанса сбежать.
— Наденьте на нее наручники, — приказал глава тайной стражи, поднимаясь с колен».
Василиса открыла глаза, она вновь оказалась на территории Академии, а не в особняке Мелари. Ноги сами привели девочку к берегу, но там она не задержалась.
Если поторопиться, рассчитала Ника время, то к занятиям она успеет добраться до поместья Мелари и вернуться обратно, никем не замеченная. Волшебница побежала к тренировочному залу, в котором хранились метлы студентов. Но обнаружив дверь запертой, девушка встала перед дилеммой — пойти спать или же взломать замок, понимая, что утром взлом обнаружат. Впрочем, исключение из школы ей не грозит, тельдераск не позволит выгнать дочь.
Вероника вытащила шпильку из прически, к которой приложила руку Мелисса. Вот за этим действием — вскрытием замка, причем неудачным, ее застали братья. Джон удивленно смотрел на шпильку в руках сестры, а Максим заявил, что она неправильно действует, и он может справиться с этим быстрее ее, не оставив следов взлома. Джон толкнул брата.
— Ника, зачем тебе ночью метла? Макс, неужели ты забыл, что теперь староста и должен следить за порядком?
Парень пожал плечами.
— Никак не могу к этому привыкнуть, — признался он. — А Джон прав, зачем тебе метла?
— А вы почему не в общежитии? — в свою очередь спросила Веронкиа, злясь, что ей помешали.
— Знаешь, это не мы пытаемся взломать замок, — буркнул Джон.
Ника вздохнула.
— Мне надо поговорить с Готриком, сегодня же.
— Ночью?!
— Это очень важно, — прошептала девушка. — Желаете помочь, милости прошу!
Джон не сводил с сестры внимательного изучающего взгляда, он медленно кивнул брату.
— Помоги ей, — согласился он.
Максим нахмурился и отрицательно покачал головой, скрестив руки на груди.
— Предлагаю всем отправиться спать, а утром поговорить с Драгоном.
— Серьезно? Решил включить старосту? — обиделась Ника, возвращаясь к попытке вскрыть замок.
— Всю жизнь ты и Джон пытались отговорить меня от бредовых затей, наверное, настал мой черед уберечь тебя от глупости.
— Моя мать была арестована по обвинению в измене и убийстве, суд счел ее виновной, — после раздумий призналась девушка.
Братья переглянулись. Они тоже подозревали, что в прошлом Василисы есть тайны, но они не думали, что речь идет о преступлениях.
Максим больше не спорил, он присел на корточки и забрал шпильку из рук сестры. Раздался щелчок.
— Спасибо, — прошептала Ника, а затем с благодарностью улыбнулась, когда увидела, что братья тоже взяли свои метлы.
— Эй, ты же не думала, что мы оставим тебя? — хмыкнул Джон.
— Тем более что все женщины не ориентируются в картах, еще заблудишься.
Вероника удивленно косилась на братьев, они не задали ей ни одного вопроса, будто не было ее признания о прошлом Василисы. Но девочке хотелось поделиться, получить совет, услышать мнение братьев, поэтому она пересказала подслушанный разговор, умолчав только о роли отца и Костера Стоуна в судьбе Василисы.
Вероника управляла метлой и не видела лиц братьев, но они хранили молчание.
— Ничего не скажите?
— Фрейдо прав, не стоит ворошить осиное гнездо.
Ника недоверчиво посмотрела на Максима.
— Речь идет о моей матери, — напомнила она.
— Поэтому я и лечу с тобой.
Локк, открыв двери, замер, увидев молодых хозяев.
Готрик спустился в холл в своем смешном колпаке и длинной ночной рубашке в оборочках. Джилас спустилась вслед за мужем, увидев детей, она схватилась за сердце, испугавшись, что их просто выставили из Академии, но волшебница вовремя вспомнила о Драгоне.
Вспорхнула Сент-Луис, развлекаясь происходящим.
— Мои сладенькие внуки, и что вам не спится такой замечательной ночью? Вот я бы с удовольствием прилегла бы и сомкнула глаза, но увы — призраки не спят…и не едят и…
Вероника, не здороваясь, попросила деда пройти в кабинет.
Сент-Луис усмехнулась.
— О, так мы прилетели задавать вопросы. А что же мы все не узнали у своего папочки? Между прочим, как там поживает очаровательный тельдераск?
Вероника сверкнула глазами, смерив Сент-Луис тяжелым взглядом. Если раньше она с улыбкой относилась к выходкам графини, то сейчас ей было не до ее саркастических высказываний и глупых шуток. Сент-Луис попятилась, в девочке просыпалась настоящая сила, ведь в ее жилах текла кровь тельдерасков. Графиня щелкнула пальцами и исчезла. Джилас опустила взгляд, она успела заглянуть в глаза внучки, чтобы понять, девочка была и впрямь похожа на Василису, не внешностью, а сутью. А чем закончилась история внучки, графиня вспоминала каждый день.
Слуги покинули в холл, оставив семью Мелари наедине.
Готрик покосился на супругу. Он тоже заметил, что Ника со скрещенными на груди руками, с ледяным и в тоже время обжигающим взглядом, как никогда была похожа на мать.
— Пятнадцать лет назад — до прихода к власти императора Мардука — Гридия была объединена вампирами.
— Я знаю, но сейчас меня мало интересует политика.
— Знаешь? — уточнил старый маг, понимающе кивнул. — От мальчишки-вампира, — догадался он.
— И Спайка тоже трогать не надо! — вспылила девочка.
— Если бы все было так просто — добро и зло, — Готрик покачал головой. — Ванды, обращенные вампирами и оборотнями, при проведении определенного обряда, становятся марионетками тех, кто их создал. Они теряют собственную волю, забывают о привязанностях и родных. По приказу хозяина они готовы убивать, и к сожалению, эти случаи имели место быть, поэтому в Мессории так и ненавидят мутантов.
— Спайк никогда…
— История твоей матери только подтверждает, что гридам нельзя верить.
Вероника покачала головой.
