Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Нет, в город нельзя.
Есть лишь одно место, куда парикмахер не сунется. Все боятся реки; испугается и он.
– Ты это, особо не злись, – шепотом сказала Марта, наклонившись к темной воде. – Мне очень нужно, правда.
Глава 14
1
Валентина проснулась рано утром: за окном голубело небо, пели птицы, в открытую форточку веяло прохладой. Зевнула и привычно отправилась в кухню за бутербродом.
Открыв холодильник, она обескураженно переступила с ноги на ногу.
Аппетит пропал. Такое случалось редко: обычно чувство голода одолевало ее сразу после приема пищи, и сдерживаться заставляло лишь воспоминание о заболевшей толстухе, которую медикам пришлось выносить через окно, поскольку лестничные пролеты были узки для ожиревшего тела.
Стыд был кнутом, отгонявшим Валю от кормушки.
Спокойствие приходило лишь во время еды. Челюсти непрерывно работали, измельчая колбасу, шоколад, сосиски, пельмени, хлеб, и их размеренное движение порождало умиротворенность, – так жернова перемалывают зерно, а хлебороб, глядя на ссыпающуюся муку, прозревает сытый год и здоровых детей.
Еда – то единственное, что нельзя отобрать у человека. Если, конечно, она уже внутри.
О, булочки с шоколадным кремом, великие утешительницы! Три пиццы заменяют один визит к психотерапевту. Для любой радости найдется питательный эквивалент, нужно лишь подобрать пропорцию. Золотое кольцо на День святого Валентина равно восьми круассанам – почувствуй нашу любовь! Золото бывает фальшивым, а вкус пушистого слоеного теста, ароматного блаженства с ореховой начинкой подделать нельзя. Мир становится дружелюбен, когда ты не отвергаешь его дары в виде выпечки.
До приезда в Беловодье Валю часто посещало видение: она сидит в пижаме на широкой кровати, обставившись тарелками; в телевизоре милый необременительный сериал, в холодильнике недельный запас еды. Макароны с сыром, котлеты, три торта – «Медовик», «Наполеон» и «Прага»: сладкого не бывает много, а главное, от него всегда хорошо по-разному. Она ест, и тело ее растет, разбухает, волны плоти перекатываются по кровати, погребая под собой опустевшие тарелки; она – океан, а океан переваривает все, что окажется в его власти. Мать с ее пьяным голосом и трезвым взглядом вливает в ее горло отвратительную сладковатую жидкость, но яд растворяется бесследно в необъятных водах и смерти больше нет.
Матери тоже больше нет.
Тамара мертва. Беловодье перекусило ей хребет, как щука – дерзкому окуню, заплывшему в ее владения. Валя опознавала тело. Мать после смерти выглядела… мертвой. Так странно. Она была совершенно такая же, только мертвая, словно никакой души, которая покинула ее тело, тем самым необратимо изменив его, вовсе не было.
С Валентиной разговаривали разные люди, и все слышали от нее одно: она спала, ей ничего не известно, к убийству матери она не имеет отношения.
Что еще она могла сказать?
Валя закрыла холодильник и, ежась, вышла во двор. Из-за поленницы, пошатываясь, выбралась Марта. Валя ахнула и бросилась к ней. Девочка шагнула навстречу, ноги ее подкосились, и она осела Вале на руки.
2
– Ты уверена, что не узнаешь его? – в третий раз повторила Валентина, глядя, как Марта опустошает холодильник.
Когда она выкупала девочку и высушила ей волосы, та набросилась на еду, как голодный зверек. Исчез бутерброд, приготовленный на утро, опустела кастрюля с картошкой.
– Я завернула в Иверский переулок, – сказала Марта с набитым ртом, – а там кто-то насвистывает. Обогнула дом – помнишь, трехэтажный, там еще балкон осыпается, – а дальше подворотня. Я в нее даже зайти не успела. Вообще ничего не поняла! Только что было светло, а потом раз – темно. И руки связаны. Он мне какую-то дрянь надел на голову, типа мешка, в нем дышать было нечем. Сволочь! Валь, у него эти локоны не просто так. Кто будет в пустом доме хранить чужие волосы?
– Может, у него дочь росла, волосы меняли цвет, а он хотел сохранить память о ее взрослении…
Марта разломила картофелину.
– Я фильм смотрела, там один мужик на книжной полке хранил скальпы…
– Так, все, ешь молча.
Валентина попыталась упорядочить информацию. Связал, увез, бросил в лесном доме… Отрезанные пряди пришиты к бумаге… Она не верила выводам Марты – что за бред об убийствах! – но лишь до тех пор, пока не поднимала взгляд на девочку. Та яростно жевала, челюсти ходили ходуном, и рыжие пряди подпрыгивали им в такт.
– Ты помнишь, как выбежала к реке? Сможешь отыскать дорогу обратно?
– С дуба рухнула? Я вообще без понятия, как меня вынесло на берег! Едва в болоте не утонула, между прочим, оно жуткое – жуть.
– Пойдем в полицию. – Валя поднялась. – Участок, наверное, уже открыт. Только сначала позвоним твоей бабушке.
Когда посреди рассказа Марты – очень внятного и последовательного, Валентине никогда не удалось бы так ясно изложить случившееся – полицейский вдруг зевнул, она насторожилась. Это, кажется, был один из тех, кто опрашивал ее вчера… Или нет? Все они – с животами, с масляными губами – были похожи друг на друга и различались только степенью брезгливости на лицах. Самый жирный смотрел на окружающих с таким отвращением, будто планировал ими пообедать, но оказалось, что людишки протухли.
– Я выломала решетку и сбежала, только не сразу пошла в город, а спряталась… кое-где. До утра.
– А чего не домой? – лениво спросил мужчина.
– Он там мог подстерегать, – логично объяснила Марта.
– В лесу-то ты зачем торчала, я так и не въехал…
– Простите, вы ее слушали? Она же рассказывала про волосы! Как ее связали, увезли!..
Голос, проклятый голос! Разволновавшись, Валентина снова перешла на шепот, и полицейский не просто взглянул на нее с насмешкой, но еще и губами пошевелил, выпучив глаза. Девушка оторопела. Передразнивает он ее, что ли?
Все шло не так. Бабушка Марты отчего-то молчала; едва войдя, она сразу заняла стул в углу и слушала не Марту, а полицейского, всем коротеньким, плотно сбитым телом подавшись к нему. В какой-то момент Вале показалось, что бабка зеркально отражает смену выражений на заспанной небритой физиономии: стоило мужчине зевнуть, она притворно разевала рот, закрывая его ладонью, а когда тот поскреб ляжку, Галина озабоченно стряхнула с колен несуществующую соринку.
– Короче, я понял, – перебил Марту полицейский. – Психи, то-се… Разберемся. Всем спасибо, все свободны.
Валентина не поверила своим ушам.
– Как – свободны? Вы что?
– Слушайте, ну вы же взрослая женщина…
– При чем тут… Ее хотели убить!
Полицейский снова зевнул и посмотрел на бабку.
– Э-э-э…
– Галина, – подсказала та.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
