За ужином было очень тихо. Аппетита ни у кого не было. Бренн пересчитал деньги в сундучке:
– Двести тридцать семь фунтов и довольно много мелочи.
– Это внушительная сумма.
– Я потратил деньги на семена и оборудование, которое прибудет на следующей неделе.
Он сложил деньги назад в сундучок, и монеты весело звякнули.
– Если мы будем экономными, нам удастся свести концы с концами. А скоро нам заплатят ренту, и тогда мы точно удержимся на плаву.
Тэсс нервно потеребила ткань на юбке:
– Сколько будет стоить строительство дома?
– Об этом не может быть и речи. Мы сможем подумать об этом, но не скоро.
– Сколько это будет стоить?
Она никогда в жизни не интересовалась финансовой стороной вопроса, и это тоже было новым опытом.
– По моим расчетам, нам понадобится двадцать пять тысяч фунтов.
– Двадцать пять тысяч фунтов стерлингов?! Он насмешливо посмотрел на нее:
– Разве это большая сумма для барышни, у которой даже нижнее белье стоит не меньше трехсот фунтов?
Она встала и гордо вздернула подбородок:
– Ты несправедлив ко мне. Я могла позволить себе все, когда был жив мой отец. Но это было другое время.
Она хотела добавить, что и она тогда была другим человеком, но решила промолчать. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Вместо этого она направилась к очагу, пытаясь побороть свое смущение.
В этот момент Бренн встал и с шумом отодвинул стул:
– Доброй ночи, Тэсс.
Она не ответила. Через секунду она услышала грохот его сапог по деревянному полу. Дверь захлопнулась. Он ушел.
Тэсс опустилась на пол, закрыла лицо руками и начала плакать.
Она долго не могла прийти в себя. Когда все же успокоилась, то с большим трудом добралась до кровати – слезы истощили ее.
Она укуталась в одеяла, полагая, что тут же заснет. Но еще долго ворочалась, а когда погрузилась в забытье, то сон ее был коротким и беспокойным. Ей привиделось, что все в мире стало серым и тусклым. Она стояла на распутье, выглядывая свой дом, но его нигде не было.
Отец стоял рядом с ней. Нейл тоже был здесь. Тэсс окликнула их, но они отвернулись от нее. Ее захлестнула обида. Она начала кричать на Нейла, обвиняя его во всех своих несчастьях, а затем отправилась на поиски Бренна. Она вошла в пустое здание и начала звать своего мужа, но он не откликался.
Тэсс вошла в столовую, заставленную мебелью ее матери. Бренна не было и там. Она хотела выйти из комнаты, но вдруг увидела, что на двери нет ручки. Нахмурившись, она огляделась вокруг и поняла, что она уже не в Эрвин-Кип, а в своем лондонском доме. Кто-то приказывал ей накрыть на стол.
Она хотела выполнить поручение, но у нее ничего не получалось, потому что она не могла найти ни тарелок, ни вилок, ни ножей. Только ложки. Сотни и сотни ложек. Ей казалось, что они вылетают из бездонной ямы.
Тэсс резко встала.
– Я знаю, что надо делать, – сказала она в пустоту. – Я знаю, где найти деньги на обустройство особняка.
Бренн лежал в темноте, вглядываясь в перекладины под потолком амбара и прислушиваясь к шуму дождя.
Ему было стыдно. Зачем он так набросился на бедняжку Тэсс? Однако новость, которую она сообщила, настолько его подкосила, что он потерял над собой контроль. Как она могла обмануть его?
Он не мог вот так просто простить ее, хотя совесть и мучила его. Тэсс помогла своему брату сыграть над Бренном злую шутку. Он знал, что все равно построит дом, даже если у него на это уйдет вся жизнь. Бренн прокручивал в голове разные цифры, пытаясь определить свой доход, но понимал, что для того, чтобы хозяйство стало прибыльным, требовалось вложить в него немалые средства.
Нейл Хемлин оказался негодяем.
Мертону хотелось оседлать лошадь и мчаться в Лондон, чтобы наказать подлеца.
Подложив свернутый сюртук под голову, Бренн закрыл глаза. Ему надо было поспать, потому что завтра предстояла встреча с крестьянами. Они наверняка захотят узнать, как обстоят дела с обустройством старого дома. Люди надеялись на то, что он снова превратится в господский особняк, едва ли не больше Бренна, потому что от этого зависело их благополучие. Большой дом означал новые рабочие места, а, следовательно, достаток в семье.
Вдруг Мертон услышал мурлыканье Майлза. Кот улегся у его головы, помахивая хвостом прямо под носом Бренна. Он прогнал кота прочь, но того это лишь раззадорило и он снова умостился рядом с Бренном.
Мужчине не пристало возиться с котом, особенно если у него есть такая жена, как Тэсс. Бренн понял, что она стала для него незаменимой. То, как она шептала ему свои признания в любви, сводило его с ума. Да, ему трудно обходиться без нее.
Майлз начал монотонно урчать, и Бренн погрузился в сон.
Сначала он даже не понял, что видит сон, настолько живыми были краски и настолько правдоподобным было все происходящее. Он находился в коттедже. В большой комнате весело потрескивали в камине дрова, но другие комнаты были погружены в темноту.
Затем в комнате появилась Тэсс. Она была обнажена. Ее упругая грудь, ее плоский живот и длинные стройные ноги приводили его в трепет. Она повернулась к нему, и он увидел, что вместо глаз у нее бриллианты. Когда он присмотрелся, то заметил, что она вся была словно покрыта бриллиантовой пылью. Все ее тело, даже волосы и ресницы сияли, наполняя комнату холодным светом.
Тэсс приложила палец к губам, призывая Бренна не нарушать молчания. Она наклонилась к нему и начала дуть на его кожу. Он тоже был обнажен. Обнажен и возбужден. Он потянулся к ней, желая как можно скорее ощутить тепло ее лона. Тэсс сопротивлялась и отталкивала его, но, когда он, наконец, обнял ее, словно обмякла в его руках.
Он медленно погрузил в нее свой пылающий стержень. Ему показалось, что он попал на небеса.
Он начал ласкать ее грудь, но вдруг ощутил лишь ледяной холод. Этот фантом из света и бриллиантов был не Тэсс, а каким-то пугающим призраком. Она двигалась в нем, но он не испытывал при этом ни радости, ни экстаза.
Бренн хотел приказать ей оставить его, но слова застыли у него на устах. Ему нужна была Тэсс, а не эта дьяволица, которая смотрела на него своими пустыми сверкающими глазами. Он не хотел этого каменного драгоценного истукана!
– Бренн! Проснись!
Ее голос звучал откуда-то издалека. Он снова услышал, как она произносит его имя. Кошмар закончился, и его Тэсс снова была рядом с ним. Наяву, а не во сне.
Тэсс склонилась над ним, но она все еще была одета. Он заметил, что мокрые волосы тяжелыми прядями падают ей на плечи.
