Тэсс решила, что так и должно выглядеть холостяцкое жилище, но с помощью умелых женских рук здесь все можно исправить. Вела по-прежнему стояла на пороге и наблюдала, как ее госпожа осматривает комнаты. Только в одной комнате была хоть какая-то мебель. Она служила спальней, столовой и гостиной. Две другие комнаты были абсолютно пусты.
Тэсс повернулась к горничной:
– Я полагаю, что в этой комнате уместятся лишь несколько сундуков, поэтому все остальные вещи можно будет пока поместить в одной из боковых комнат.
Она сняла перчатки.
– Миледи, вы хотите сказать, что собираетесь поселиться здесь?
– Да, – просто ответила Тэсс. – Ты слышала, что я тебе приказала, Вела?
– Да, миледи. Но это же не особняк.
– Вела, пора разгружать вещи. Я не намерена повторять свои распоряжения дважды.
Тэсс умела нагнать страху на слуг, если того требовали обстоятельства, но Вела была так растеряна, что осмелилась перечить.
– Вы не должны селиться здесь, миледи, – сказала она. – Графиня не может жить в такой лачуге.
В это мгновение на пороге показался Бренн. Вела залилась румянцем стыда. Без сомнения, он слышал ее последние слова.
– Я принес вот это, – сухо произнес Бренн, протягивая сундучок с деньгами. Он поставил его на стол. – Я отправляюсь прогуляться верхом.
Он вышел из коттеджа, ни разу не оглянувшись. Тэсс посмотрела в окно и увидела, как муж оседлал Туза и отправился в сторону гор.
Вела стояла, открыв от удивления рот.
– Делай, что тебе велели. Приосанившись, Вела сказала:
– Хорошо, миледи, но я не останусь здесь. Я была горничной самой богатой леди в Лондоне...
– Ты была моей горничной, – напомнила ей Тэсс.
– Да, миледи. Я вам очень благодарна за все, что вы для меня сделали, но я думала, что окажусь в роскошном доме, а вместо этого...
– И что же ты предлагаешь?
– Я вернусь в Лондон вместе с экипажами.
На мгновение Тэсс овладело желание последовать примеру своей служанки и спастись бегством, но гордость взяла верх.
– Поступай, как знаешь. Я заплачу тебе жалованье до конца года.
Вела присела в реверансе:
– Это очень щедро с вашей стороны. Мне также будет нужно рекомендательное письмо.
– Ты его получишь. А мы не останемся в этом коттедже навсегда, – добавила она. – Мы собираемся перестроить Эрвин-Кип. И это будет самый великолепный дом во всем Уэльсе, – закончила она, осознав вдруг, что повторяет слова Бренна.
– Да, миледи, – послушно отозвалась горничная.
Вела, Тим и Кларенс больше часа разгружали вещи. В спальне поставили сундук со столовым серебром, сундучок с деньгами и другие ценные вещи. Все остальные сундуки и саквояжи выставили в пустующие комнаты. После недолгого прощания все ушли, и Тэсс осталась одна.
Она села в кресло-качалку у холодного очага. Как странно, что судьба забросила ее в эти места. И вдруг она осознала, что еще нигде и никогда в жизни ей не было так уютно, как здесь и сейчас. Она была одна, а там, в столице, ее всегда окружали слуги.
Словно читая ее мысли, Майлз прыгнул на колени Тэсс и начал ластиться. Она встала, прижимая кота к груди, и направилась к корзине с едой, которую Бренн приказал упаковать для них, когда они выезжали с последнего постоялого двора. Она вытащила холодную жареную утку и оторвала кусочек, предложив кожицу своему любимцу. Тот сначала начал играть с ней лапой и только потом догадался лизнуть лакомство. Уже через секунду он схватил добычу в зубы и гордо прошествовал из комнаты. Тэсс закрыла за ним дверь. Она потерла ладони, ощущая, как ее пробирает холод. Вот если бы в очаге был огонь...
И если бы она еще знала, как его разводить...
Увидев в углу комнаты ведро, Тэсс взяла его и отправилась на поиски воды. Повернув за угол, она набрела на скважину. Солнце уже клонилось к закату. Низкие тучи предвещали дождь.
Чтобы набрать воду, ей пришлось воспользоваться насосом. Пока вода поднималась по трубе, Тэсс смотрела на развалины особняка. Она вспомнила, каким ей представлялся Эрвин-Кип по эскизам Бренна. На мгновение ее воображение преобразило все вокруг, и она представила себе кирпичный дом, утопающий в розовых кустах. Она даже увидела флюгер в виде дракона на верхушке купола крыши.
Вода шумно брызнула, опрокинув ведро и залив ей туфельки. Тэсс невольно вскрикнула, поставила ведро на место и наполнила его водой. Итак, она пока не умеет разводить огонь в камине, но она уже умеет качать воду из скважины.
Конечно, полное ведро оказалось совершенно неподъемным. Она вздохнула и отлила немного воды. Значит, ей предстояло запомнить еще один урок – никогда не наливать ведро до краев. Она отнесла воду в коттедж, но остановилась на пороге. В комнате стоял Бренн.
Он повернулся к ней:
– Я думал, что ты уехала со всеми остальными. Она подошла к столу и поставила на него ведро:
– Мне некуда возвращаться.
– Я не хотел быть с тобой столь грубым. Прости меня.
– Нет, ты всего лишь был откровенным. Она провела рукой по крышке стола:
– Я думаю, что пришло время раскрыть все карты.
– Это будет справедливо. – В его голосе не было никаких эмоций. Он даже не смотрел в ее сторону.
Тэсс едва сдерживала слезы. Но если он ведет себя так бесстрастно, то и она сможет.
– Я хочу развести огонь. Ты только покажи мне, как это делать.
– А где Вела?
– Она решила вернуться вместе с экипажами. Не может жить без Лондона.
Он не оценил ее чувства юмора.
– Я принесу дрова.
Она поняла, что с этого момента они стали чужими – чужими людьми, которые пережили близость. Теперь она знала его тело, как свое собственное. Если она закроет глаза, то без труда представит его лицо, его сильные руки, его страстные губы.
Многие женщины живут в браке, не испытывая к своим мужьям любви. И она, будучи наследницей, была обречена на такой союз. Но ей, гордой и независимой, хотелось большего.
Бренн показал ей, что ее ожидания были не напрасны. И этот же мужчина так легко предал ее.
Он принес дрова, уложил их у очага и начал разводить огонь.
– Думаю, что мне больше не стоит делить с тобой постель, – тихо сказала она.
Он замер на мгновение, но так и не повернул головы в ее сторону:
– Я буду спать в амбаре. Ты можешь распоряжаться коттеджем.
То, что они так легко достигли согласия, не прибавило ей хорошего настроения. Она еще больше расстроилась. Ей вдруг захотелось, чтобы они все еще были в пути, и каждый из них хранил свой секрет.
