Он ступил на толстый сук, торчащий из ствола у самой земли. Второй ногой ступил на землю. И почувствовал, как что-то холодное и скользкое коснулось щиколотки. В следующее мгновение Кайсал услышал тихое шипение, почувствовал, словно его что-то слегка ущипнуло. Он опустил глаза вниз… Открыл рот, чтобы закричать. И не смог издать ни звука, ни пошевелить пальцем. Тело рухнуло на землю, словно куль. Маленькая черная змея с красными точками по бокам отползла от мальчика и скрылась под корнями дерева. Змея буари — самая ядовитая из всех пресмыкающихся обитателей Морехи. Кайсала охватил паралич. Он пытался позвать Риниэль, но ни звука не вылетело из глотки. Его ждало несколько часов оцепенения, прежде чем сознание полностью угаснет и сердце остановится.
Риниэль нашла друга через три часа. Взгляд его затуманила поволока агонии, но мальчик еще дышал.
— Кай! Кай, что с тобой?! Кай, очнись!
Несколько секунд девушка трясла его, затем сообразила, что надо обследовать тело. Ранку от укуса буари она обнаружила сразу же. Но сделать ничего не могла — яд впитался в кровь, высасывать было нечего. Кайсал был обречен.
"Тал! — взмолилась она про себя. — Приди! Ты нужен мне!"
Лесной элементаль появился через четверть часа. Он сразу понял, подхватил тело Кайсала на руки, прислонился своим лбом к его.
— Яд буари разлился в его крови, сестренка. Я не смогу остановить его. Тебе придется проститься с маленьким человеком.
— Нет, Тал! Должен быть способ! Ты же бог! Ты можешь просто приказать ему не умирать! Боги умеют возвращать к жизни! Я знаю это!
— Мы разные, сестренка. Я мог бы попытаться… Если бы он напоролся на сук. Или захлебнулся в ручье. Но буари… Я не управляю буари.
— А кто управляет?!
— Дала. Моя сестра.
— Так позови ее! Пусть она придет и спасет Кая!
— Дала не придет. Старина Тал — свой парень. Но Дала… Она — госпожа. Она не приходит, когда ее зовут. Приходят к ней. С молитвами и подношениями. Приходили. Сейчас к нам никто не приходит. Но так недолго будет продолжаться.
— О, Тал, заткнись и отведи меня к ней! Пока ты разглагольствуешь, Кай умирает! Я сама приду к ней с подношением и молитвой, и попрошу ее!
У Тала округлились глаза.
— Ты хочешь пойти к Дале?
— А что еще остается? Если она не придет, как ты, то я пойду к ней!
Девушка подхватила на руки Кайсала.
— Веди же!
Небольшой холмик выделялся среди других абсолютной чернотой, полным отсутствием растительности на нем. Соседние холмы зеленели сочной весенней порослью. На этом не было ни травинки.
— И где Дала?
— Не так просто, сестренка. Тебе нужно подняться наверх, оставить там человечка и уйти. Дала появится ночью. Никто не должен видеть, как она поднимается на свой холм. Ты сможешь вернуться утром.
— Она же узнает, что с Каем?
— Она узнает. Сейчас ступай на вершину, и все время, пока поднимаешься, восхваляй ее. Ее красоту и величие, рассказывай, как ее любят все смертные — ну что там еще нужно вам, девчонкам. Ты лучше знаешь. Когда положишь человечка на вершине, беги назад как можно быстрее, не озирайся. Беги так далеко, чтобы ты не видела холм. Не вздумай оглянуться в его сторону всю ночь. Спи. Не открывай глаз. А утром, как взойдет солнце, возвращайся. Там ты сможешь поговорить с Далой.
— Тал… Она точно поможет?! Она спасет Кая?
— Она может его спасти, сестренка. Она — больше никто.
Риниэль тяжко вздохнула и пошла вверх по черному склону. "О великая прекрасная Дала! — завела она. — Нет прекраснее тебя ни смертных, ни богов, ни фей! Падет ниц в любви и обожании тот, кто взглянет на твой дивный лик! Нет равных твоей красоте ни на севере, ни на юге, ни на западе ни на востоке! Вечно юная, несравнимо прелестная, могущественная и милостивая Дала!"
Так она бормотала, пока не дошла до вершины. Девушка огляделась по сторонам, но не увидела ни души, даже зеленой туники Тала. Она опустила на землю Кайсала. Дыхание мальчика становилось все реже.
— Держись, дружочек… До ночи. А там придет эта богиня и спасет тебя. Она обязательно тебя спасет. Великая и прекрасная Дала. Спаси Кайсала.
Риниэль развернулась и помчалась с холма, а потом прочь от него, как велел ей Тал, быстро и не оглядываясь. Она добежала до деревьев, скрылась в них, пробежала еще пару миль. И легла под раскидистым дубом так, чтобы толстый ствол на всякий случай оказался между ней и холмом Далы.
Наступила ночь. Риниэль не могла уснуть, но держала глаза крепко сомкнутыми. Она исполнит все в точности так, как велел Тал, не нарушит ритуала. Богиня должна помочь. Рини все сделала правильно.
Под утро сон наконец сморил девушку. Она проснулась от влаги, капнувшей ей на лицо с дубовой кроны. Собиралась утренняя роса. Листья с восточной стороны дерева золотились в лучах зари. Риниэль вскочила на ноги. Она понеслась к холму так же быстро, как неслась прочь от него вечером.
Холм был так же черен, как вчера, но на вершине белело маленькое пятнышко. Подбежав ближе, но еще не взобравшись на холм, фея различила своим зорким взглядом, на что было похоже пятнышко. Она отказывалась в это поверить. Может, глаза ее подводят. С кем не бывает.
Риниэль взлетела на холм. На бестравной вершине лежал скелет. Ровно на том месте, где она оставила вчера Кайсала. Ровно в той же позе.
— Ты должна была спасти его! — взревела девушка. — Вернуть его к жизни! Что ты с ним сделала?!
— Я не должна ни смертным, ни феям, — прозвучал голос позади Рини. Та резко обернулась.
За нею, на склоне холма, стояла полупрозрачная женская фигура. Темная, словно покрытая грязью. Ничего прекрасного в ней не было. Лицо уродливой старухи. Седые волосы свисали с плеч жидкими прядями.
— Тебе Я ни чего не должна, дочь Элезеума. Но ты порадовала Меня достойным подношением. Я исполню твое желание.
— Моим желанием было, чтобы он жил!
— Кто он? — удивилась богиня.
— Он!
Риниэль ткнула в скелет Кайсала.
— Ты одарила Меня подношением, но хотела, чтобы оно осталось жить?
— Он не был подношением! Его надо было спасти!
— Ты глупа! Или дурачок братец не объяснил тебе? Ты должна была совершить приношение Мне. И только потом Я выслушала бы твою просьбу. Что ж, подношение совершено и порадовало Меня. Я все равно исполню твое желание. Проси, пока Я милостива!
— Я ничего не хочу от тебя, мерзкая, кровожадная старуха! Хотя нет, я хочу чтобы ты сдохла! Чтобы никогда не показывалась на земле! Убирайся туда, где сидела тысячу лет! И твой проклятый братец пусть убирается! Лучше бы вы никогда не пробуждались! Злые, отвратительные, кровожадные!
Богиня расхохоталась.
