В значительной степени на возобновление военных действий повлияло появление на исторической сцене тюркских племен, которые заменили гуннов в качестве хозяев центральной и западной степи и оказались смертельными врагами персов. Действительно, персы отравили тюркских послов, прибывших на переговоры по торговле шелком. Разгневанный хан отправил посольство в Константинополь, где оно нашло самый радушный прием. Хотя персы попытались подстеречь ромейских послов на пути в степную ставку тюркского хана, те благополучно прибыли, и договор был заключен. Ромеям он был выгоден, поскольку тюрки теперь могли угрожать и персам — через Кавказ, — и аварам, ставшим главной проблемой Византии на Дунае. В свою очередь, хан надеялся, что ромеи надолго отвлекут персов от его шелковых караванных путей.
В 572 г. Юстин отказался выплатить субсидии, гарантирующие мир с Персией. Война началась с незначительных, но успешных ромейских набегов на Арзанен, на что Сасанидская империя ответила мощным вторжением в Сирию, стоившем ромеям огромных жертв, а потеря Дары в 574 г. стала для них настоящим стратегическим бедствием. Трудности, вызванные аварскими набегами на Дунае, и тяжелая болезнь императора сковывали руки ромеям и способствовали затишью на месопотамском фронте в 576–578 гг.
В Армении византийские армии действовали более успешно. Военачальник Юстиниан около города Мелитена в 576 г. разбил самого Царя царей и захватил огромную добычу. Однако разногласия и интриги в штабе ромеев позволили Хусру организовать карательную экспедицию непосредственно против Мелитена. Несчастный город был взят штурмом и разграблен. После этого царь обрушился на главные силы ромеев, но был снова жестоко разбит. В 577 г. персы смогли взять реванш, нанеся внезапным ударом поражение ромейской армии в Армении. В следующем году византийцы под командованием Маврикия (впоследствии императора) смогли добиться некоторого равновесия.
Смерть Хусру в 579 г. и вступление на престол его сына Гормизда подразумевали отклонение любого предложения мира. Война продолжалась. В 581 г. ромеи добились блестящей победы в битве при Константине в Осроне. Характер военных действий не изменился и впоследствии: ромейские победы чередовались с персидскими контратаками, успеху которых способствовала несогласованность в действиях византийских генералов и упадок дисциплины в их войсках. Описания сражений нам известны только от Феофилакта Симокатты, писавшего в начале царствования Ираклия (610–641), но они типичны для хода военных действий между персидскими и ромейскими армиями на восточном фронте.
СРАЖЕНИЕ ПРИ СОААХОНЕ В 586 Г.
Весной 586 г. ромейский командующий Филиппин, пользуясь стратегически выгодной ситуацией, отклонил персидские предложения о мирных переговорах. Продвинувшись на юг от Амиды до Тель-Беша (Бибаса) на берегу реки Зерган (Арзамон), он переправился на восточный берег, прошел еще приблизительно 15 км и разбил лагерь в нагорье тур Абдин, прикрыв свой левый фланг горой Иза-лой. Единственная дорога на запад к реке была перерезана.
Ближайшим источником воды в этой местности являлась река Бурон, на ней стояла крепость Дара, от которой персы отрывались в случае своего наступления. Если в этой ситуации им не удавалось прорваться к реке Арзамон, разбив ромеев, положение их оказывалось стратегически проиграно. Правильно оценивая обстановку, Филиппин со дня на день ждал атаки (см. карту 5).
Персидский командующий Кардариган («Черный Сокол») так полагался на свое численное превосходство, что нагрузил верблюдов наряду с бурдюками с водой огромным количеством колодок для пленных! Персы надвигались со стороны Дары, но из показаний языков, взятых арабскими союзниками ромеев, Филиппик был отлично информирован о силах и передвижениях неприятеля. Свой лагерь ромеи разбили в среду. В субботу, подозревая, что персы не изменят своей традиции нападать в воскресные и праздничные дни, Филиппик усилил караулы и приказал повысить бдительность. Разведка доложила, что атаку врага нужно ждать с рассветом. Хотя состав армий точно не установлен, можно предположить, что обе почти целиком состояли из конницы. Ромеи и союзные арабские отряды под командованием собственных вождей были вооружены копьями и луками. Персы имели сходное вооружение. Обе стороны располагали отрядами латников.
Филиппик расположил свои войска на склоне холма в равнине Солахон, и неприятелю, чтобы сблизиться, нужно было преодолеть подъем. Левый фланг ромеев надежно защищала крутая гора. Войска, как обычно, разделили на три части. Левым крылом командовал Элифреда, комендант гарнизона Эмесы, вместе с гунном Апсиком, начальником конных лучников. Центр был поручен Ираклию (позднее экзарху Карфагена и отцу императора Ираклия), на правом фланге встал Виталий. Сам Филиппик сначала расположился в центре, но был убежден своим штабом переместиться в тыл, во главе маленького резерва. С господствующей возвышенности он мог наблюдать за ходом боя.
В аналогичном порядке построились персы. Центр взял на себя Кардариган, поручив левый фланг своему племяннику Афраатесу, а правый — Мебоду. Приблизившись к ро-мейским позициям, персы ненадолго остановились, только чтобы отделить обоз и построиться в боевой порядок. Потом они яростно бросились вперед, стреляя прямо с седла. Византийцы ответили лавиной стрел, а когда неприятель приблизился, бросились в контратаку. На правом фланге Виталий так умело ввел в бой свою тяжелую конницу, что сумел врубиться в персидскую линию, прорвать ее и частично рассеять, частично отбросить влево, позади войск персидского центра. Тут внимание ромеев привлек беззащитный обоз, и большинство солдат бросилось грабить, не обращая никакого внимания на приказы командиров. Если бы персидский командующий сумел использовать эту ситуацию, чаи а весов, возможно, качнулась бы в другую сторону. Но Филиппик сразу увидел, в чем дело, и, передав свой шлем одному из офицеров личного конвоя, приказал вернуть солдат в строй любой ценой. Уловка удалась. Распознав шлем командующего, воины снова сплотились для боя.
В центре тем временем Кардариган успел перегруппировать свои части, и под массированным напором ромейская линия начала отступать. В критическую минуту боя Филиппик приказал воинам в центре спешиться и, создав стену из щитов и ощетинившись копьями, остановить вражескую конницу в пешем строю. Что случилось непосредственно за этим, остается неясным, но кажется, что приказ стрелять в персидских лошадей вызвал поворот в ходе сражения. Положение в центре стабилизировалось, а на левом фланге Элифред успешно отразил натиск и перешел в контрнаступление. Противостоящие ему части смешались и бросились назад. Началось беспорядочное бегство. Конница ромейского левого крыла преследовала неприятеля до самой Дары, добрых двенадцать миль. Разбитые на обоих флангах персы дрогнули, и тут вернувшиеся под знамена ромейские всадники правого крыла начали заезжать им в тыл. С этого момента большая часть персидской армии думала только о том, как унести ноги. Лишь один отряд во главе с Кардариганом оседлал крутой горный отрог и, несмотря на полное окружение и отсутствие воды, оказал такое отчаянное сопротивление, что ромеи в конце концов оставили его в покое.
