Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
«Корысть? Непомерное тщеславие и амбиции? Банальный авантюризм или больная психика, подвигнувшие поиграть в эдакого Джеймса Бонда? Религиозный или национальный мотив? Так что же?» — размышлял Градов и искал ту самую «зацепку», что позволила бы вывести на изменника.
Им мог быть кандидат технических наук полковник Петр Николаевич Ребров. В большую науку он пришел из войск. Начинал работу в институте с должности младшего научного сотрудника. В смутные времена подрабатывал на стороне, потом снова вернулся в науку. В течение пяти лет проводил исследования и готовил материал для защиты докторской диссертации, но она не состоялась. Год назад оппоненты «слили» ее в урну, а вместе с ней и его перспективу занять должность заместителя гендиректора института. В результате Ребров ополчился на весь мир и принялся искать на стороне тех, кто мог бы вложить средства в его изобретение. Это могло стать серьезным мотивом, побудившим его искать связи с ЦРУ.
Значительно сложнее с мотивом к сотрудничеству с американской разведкой обстояло у заместителя генерального директора института полковника Дмитрия Петровича Самохвалова. Кандидат технических наук и один из старейших сотрудников он уже стал притчей во языцех. Одни злые языки говорили, что он защитился так давно, что тему не знают не только коллеги, но и он сам, а другие язвили, что Самохвалов не просто занимает должность, он давно лежит на ней. Его противники не один раз предпринимали попытки сместить «обросшего мхом полковника» с должности. Но Самохвалов не горел желанием отправляться на гражданку, где ждала грошовая пенсия, и потому всеми правдами и неправдами старался удержаться в кресле.
У последнего подозреваемого — доктора технических наук полковника Ярослава Степановича Яремчука, выпускника Киевского высшего военного инженерного радиотехнического училища, этот мотив просматривался более отчетливо. В 2008 году он оставил старую семью и создал новую. Молодая, с большими запросами, жена требовала немалых расходов. Яремчуку пришлось разрываться между лекциями в нескольких институтах и приработками в различных компаниях. Но этих средств не хватало, что вызывало в новой семье серьезные конфликты. До недавнего времени Яремчук был одержим идеей фикс: добыть свой миллион, но в последнее время к ней охладел, а в семье появился достаток. Дополнительным мотивом, который мог подтолкнуть «молодого мужа» к сотрудничеству с ЦРУ, являлись его националистические убеждения. Последние события на Украине только подлили масла в огонь. Яремчук уже не скрывал своих взглядов и открыто заявлял об имперской России, которая душит газовой удавкой Украину.
«Так кто же?! Самохвалов? Ребров? Яремчук? Кто?» — задавался этим вопросом Градов и в поисках ответа обратился к Первушину и Охотникову.
— Так, товарищи, на ком и на чем в первую очередь сосредоточим свои силы?
— Александр Юрьевич, предлагаю работу вести по всем трем параллельно, а основное внимание сосредоточить на выявлении с их стороны фактов сбора секретной информации, — предложил Первушин.
— Александр Васильевич, это мало что даст! Они же все имеют прямой доступ к секретам. Мы только больше запутаемся и потеряем время, — возразил Охотников.
— Спорный вопрос, Андрей Михайлович! Но в любом случае шпион должен хранить материалы — значит, надо искать носители: флешки, диски.
— Связь с резидентурой — вот самое уязвимое место шпиона! Здесь и надо сосредоточить все наши силы! — настаивал на своем Охотников.
— Все так, Андрей Михайлович, — согласился Первушин. — Вопрос только, какая? Личные контакты отпадают. Ни по одному проверяемому не зафиксированы встречи с сотрудниками резидентуры, в переписке тоже все чисто. Остается только безличная — тайник. Только где его искать — Москва большая?
— Не все так мрачно, Александр Васильевич, есть вариант! — обнадежил его Рудаков и пояснил: — Необходимо проанализировать все маршруты передвижения Самохвалова, Реброва, Яремчука, наложить на перемещения сотрудников резидентуры, и на их пересечении будет находиться тайник.
— Александр Юрьевич, так это же сколько всего придется перелопатить?
— А ты видишь другие варианты, Александр Васильевич?
— Нет, — признался Первушин.
— Раз нет, то будем отрабатывать каждого проверяемого по данной схеме! — распорядился Рудаков.
Первушин и Охотников приняли это к исполнению. В тот же день из числа сотрудников управления были созданы три оперативные группы, которые занялись проработкой маршрутов движения Самохвалова, Реброва и Яремчука. Эту работу неожиданно осложнили события, произошедшие в 53-м НИИ: департамент образования Министерства обороны инициировал выборы гендиректора института. И без того непростая обстановка в нем еще больше осложнилась.
В день выборов в конференц-зале негде было упасть яблоку. В преддверии эпохального события — выборов гендиректора и грядущей реформы института — аудитория грозно рокотала и напоминала штормовое море. Это вызывало нервозную обстановку в президиуме собрания. Представитель департамента образования Министерства обороны России госпожа Незнаева, о которой в научной среде ходили злые слухи, что бывший статист налоговой инспекции города Санкт-Петербурга вряд ли знает, что дважды два — четыре, как и положено высокому начальству, занимала почетное место в президиуме и бросала тревожные взгляды то в зал, то на председателя собрания — заместителя генерального директора 53-го НИИ профессора Самохвалова. В отсутствие генерального, сошедшего перед самым финишем с предвыборной гонки — слег в больницу с сердечным приступом, он тщетно пытался привести аудиторию к порядку.
Она не обращала внимания не трезвонивший в его руках колокольчик, не на Незнаеву, делавшую умоляющие знаки распаленным предвыборными страстями докторам, кандидатам наук и, примкнувшим к ним, лаборантам. Всеобщее внимание было приковано к одному из соискателей гендиректорского кресла — Андрею Вельтову. Он занимал крайнее место во втором ряду и не в пример своему конкуренту — Правдину всем своим видом демонстрировал окружающим саму скромность и само достоинство.
О том, что Вельтов именно тот человек, кто должен стать спасителем института и не дать ему и коллективу рухнуть на дно финансовой пропасти или стать жертвой хищных бизнес-акул, нацелившихся на его корпуса и обширную территорию — лакомые куски в центре Москвы, вещал хорошо поставленный дикторский голос. Он превозносил до небес выдающиеся организаторские способности Вельтова и яркий талан ученого-практика, позволившие в тяжелейшие 90-е годы не только выжить руководимым им предприятиям, а и стать стартовой площадкой для ряда инновационных проектов.
В подтверждение слов за спиной президиума на большом экране мелькали титры из рекламного ролика, в которых Вельтов представал перед аудиторией то в виде ученого-исследователя, с которым считали незазорным здороваться генералы от российской оборонки, то как выдающийся кризисный менеджер, сумевший в далеком 1992 году спасти от разорения научно-производственное объединение «Пульс», то как свой человек в ведущих научных центрах США, Германии, Швейцарии и Австрии. Подтверждением тому служили торжественные церемонии вручения Вельтову зарубежных дипломов и наград.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
