Астиномы имели достаточно широкий и вместе с тем четко очерченный круг обязанностей. Они следили за чистотой и порядком на улицах Пергама, состоянием стен домов, организовывали работы по очистке улиц, ремонту стен. Важным направлением деятельности коллегии являлась забота о водоснабжении города. Астиномы должны были иметь попечение об источниках, находящихся в самом Пергаме и в предместье, об их чистоте, о хорошем состоянии каналов, подводящих воду (стк. 190 сл., 159 сл.). Наконец, объектом их заботы были и общественные отхожие места (стк. 220-223). Астиномы имели в своем подчинении коллегию должностных лиц амфодархов, были наделены правом штрафовать последних, а также частных лиц, нарушающих порядок строительства, правила пользования общественными источниками, загрязняющих улицы. Отметим, что астиномы, в свою очередь, были подотчетны возглавлявшим городскую администрацию стратегам, которые могли подвергнуть их штрафу .
Факт составления такого закона о деятельности должностных лиц полиса в канцелярии царя, мелочная регламентация всей деятельности коллегии астиномов и некоторых других магистратов есть свидетельство активного и бесцеремонного вмешательства монарха в городские дела, проявление большого влияния царской власти на жизнь гражданской общины столицы.
"Царский закон" сообщает о коллегии должностных лиц амфодархов (οἱ ἀμφοδάρχαι), находившихся в подчинении у астиномов. На амфодархов возлагалась функция попечения о дорогах и улицах. Они обязаны были контролировать их состояние, обеспечивать чистоту, организовывать работы по очистке улиц (стк. 29-39, 60-64). Подчиненное по отношению к астиномам положение данной коллегии проявляется в том, что амфодархи обязаны были информировать тех обо всех нарушениях, выполнять их распоряжения, наконец, могли быть подвергнуты штрафу (стк. 44-47, 64-65). Важна еще одна деталь, характеризующая положение амфодархов: они не имели права сами штрафовать граждан, а должны были в случае необходимости применения такого рода санкций ставить в известность астиномов, которые уже налагали штраф. Количественный состав коллегии амфодархов, порядок ее формирования, срок полномочий неизвестны.
Агораномы, упоминаемые в нескольких надписях Пергама (IvP. 183,243,244), проверяли качество продаваемой на рынке продукции, контролировали меры веса и объема, обеспечивали подвоз на городской рынок необходимого количества продовольствия . Из числа других важнейших магистратур следует назвать гимнасиарха, осуществлявшего контроль за воспитанием детей и юношей (IvP. 9,252, 256; IGR. IV. 292,293). Город также имел коллегию номофилаков (οί νομοφύλακες ), состоявшую из трех членов (IvP. 237-238; OGIS. 290, 483). Им принадлежало право контролировать деятельность некоторых магистратов (например астиномов) и взимать с них штрафы, налагаемые стратегами (OGIS. 483. Стк. 20-21,218-219). Возможно, эта коллегия выполняла контрольные функции при выборах должностных лиц . Делопроизводством ведал секретарь (ὁ γραμματεὺς δήμου), которого избирало народное собрание (IvP. 236,247). Должностное лицо практор (ὁ πράκτωρ), упоминавшееся лишь в одной надписи Пергама, подчинялось стратегам, получало штрафные суммы, налагаемые этой высшей административной коллегией на нарушителей (OGIS. 483. Стк. 5-7) .
Финансами полиса ведала коллегия казначеев (οἱ ταμίαι - IvP. 18,156; OGIS. 483). На основании одной надписи (IvP. 18. Стк. 33-34) Э. Хансен, Г. Бенгтсон и Р. Аллен полагали, что она ежегодно назначалась правителем, а не избиралась собранием . Это мнение вполне соответствует существующей системе представлений о политике Атталидов в столице, но, строго говоря, из документа неясно, кто назначал коллегию. Это могли делать как цари, так и стратеги. Казначеи заведовали казной полиса, его доходами, выдавали из этих средств суммы на религиозные празднества, на установление каменных стел с текстами постановлений. Обязанностью казначеев был также сбор сумм, налагаемых в виде штрафа на нарушителей.
На жреческие должности кандидаты частично избирались гражданской общиной (жрецы Афины, жрец-эпоним), частично - особенно это касается культов, введенных в городе монархами, - назначались царем (жрец Диониса Категемона, Зевса Сабазия). Вообще, влияние царской власти на религиозную жизнь пергамского полиса было значительным.
Право самостоятельного ведения внешней политики - установление контактов с другими греческими городами, решение вопросов войны и мира, заключение союзов - составляет неотъемлемую характеристику полисного строя. В западной части Малой Азии в архаический и классический периоды сложилась система торговых, военно-политических и религиозных связей, в которую в большей или меньшей степени был вовлечен практически каждый полис данного региона.
Относительно связей Пергама с другими греческими городами имеется ряд свидетельств. Наиболее ранним из них является надпись об исополитии Пергама и Темна (IvP. 5). Оба полиса выступают в данном случае как равноправные политические партнеры, посылают и принимают послов. Другая надпись, от которой сохранился лишь незначительный фрагмент, является постановлением какого-то эолийского города в честь граждан Пергама (IvP. 159). Декрет интересен тем, что содержит (по восстановлению М. Френкеля) строки о направлении в Пергам послов (стк. 1), причем это посольство обратилось к гражданскому коллективу - "народу Пергама". Такого же рода отношения между столицей царства Атталидов и другими полисами раскрывает постановление Пергама в честь граждан города Тегея (IvP. 156). Наконец, заслуживает внимания надпись, рассказывающая о территориальном споре городов Питана и Митилена, в котором Пергам выступал в роли арбитра (IvP. 245; OGIS. 336). Документ, относящийся ко II в. до н. э., содержит упоминания о посольствах (ими обменивались участвовавшие в споре стороны) и является важным свидетельством того, что гражданская община столицы сохранила право решения некоторых внешнеполитических вопросов.
Но реальная ситуация была значительно сложнее. Обратимся к надписям, рассказывающим о дипломатических усилиях Атталидов добиться признания греческими городами и союзами празднеств в честь Афины Никефоры (Syll.³ 629,630; RC. 49,50). Никефории были задуманы как общегосударственные и даже панэллинские празднества и должны были сыграть определенную роль в дипломатической и военной деятельности, которую проводил Эвмен II . Естественно, посольства, направленные в греческие города, были царскими. Но состав их не совсем обычен. Так, в карийский город (название его не известно, может быть, это Нас) направлены "друг" царя Мегон из Эфеса и, кроме того, гражданин Пергама Калас (RC. 49). Близким по составу было посольство на острове Кос. Оно состояло из пяти членов, трое из которых представляли монарха (Мегон и двое приближенных Эвмена II - один из Магнесии, другой из Мирины). Два других посла являлись представителями Пергама (один из них Калас - RC. 50). В письме Эвмена гражданам острова Кос отмечено, что послы Пергама избраны городом, а сам полис присоединился к царю в почитании Афины (стк. 8-12). Еще из одного документа - декрета Этолийской лиги в ответ на письмо Эвмена II по поводу Никефорий - ясно, что царь обратился к этолийцам не только от имени своего и членов правящего дома, но и от имени народа Пергама (Syll.³ 629. Стк. 1, 5-7). Поэтому в постановлении Этолийского союза предусмотрено чествование как царской фамилии, так и гражданской общины столицы (стк. 10-13). В данной ситуации коллектив граждан Пергама, присоединяясь к деятельности царя по пропаганде празднеств в честь Афины Никефоры, выступал формально как самостоятельный участник этой внешнеполитической акции Эвмена II, избирал и посылал своих послов. В документах (царских посланиях и постановлении Этолийской лиги) обязательно подчеркивается это формально самостоятельное, но вместе с тем совпадающее с мнением монарха решение народного собрания. Понятно, что в деятельности посольств представители Пергама играли подчиненную роль; главные же позиции принадлежали царским приближенным, которые в конечном счете и обеспечивали проведение нужной Эвмену II политики. Упоминание в письмах о позиции Пергама и стремлении царя включить в состав посольств представителей гражданской общины своей столицы свидетельствует о желании монарха использовать высокий престиж Пергама в греческом мире.
