— Извините, вырвалось. Так вот, у меня много всяких болячек…
— Вы были больны?
— Да. И болен я уже давно и неизлечимо. Вы мне не доверяете?
— Я доверяю только провидению. Но давайте вернемся к прозе нашей грешной жизни.
— Давайте.
— Есть у вас информация о нахождении на Урале хранилищ Госбанка?
— Нет.
— Вы не выполнили задание…
— Мои возможности ограничены, я вам уже об этом говорил.
— Где в данный момент сотрудник Госбанка Сергеев Ермолай?
— Где-то на Урале.
— Где-то, — усмехается Хейдес. — Как я буду его искать по таким координатам?
— Я уже говорил, мои возможн…
— Я вам даю деньги!
— В СССР деньги решают далеко не все. Тем более, идет война…
— У нас с вами не получается конструктивного разговора.
Мужчина в кепке раздумывает. Очевидно, от напряжения или от неудовольствия слегка сопит и покачивается. Неспешно изрекает:
— Вы на меня давите и требуете невозможного.
— А думаете, на меня никто не давит? — с улыбкой на лице восклицает молодой собеседник.
— Каждому свое…
Встреча продолжалась недолго. Явно недовольные друг другом, мужчины разошлись в разные стороны.
* * *
Сергеев на машине отправился в хранилище. Он сидел на переднем сидении рядом с водителем и смотрел на придорожный лес. Золотая осень в полной мере вступила в свои права. Ермолай с удовольствием любовался яркими природными красками: золотистыми, изумрудными, бордовыми, песочными…
Вот впереди на обочине дороги показался легковой автомобиль. Невдалеке, у кустиков, стояли двое военных и один гражданский мужчина. Махая руками, они о чем-то разговаривали.
«Может, что-то случилось с машиной? Место здесь глухое, надо помочь», — подумал Ермолай и бросил водителю:
— Останови, пожалуйста.
— Не положено.
— Останови.
Водитель нажал на тормоз, машина остановилась рядом со стоявшим авто. Сергеев быстро вышел и бросил:
— Товарищи, может вам помощь нужна?
От троицы отделился майор, судя по нашивкам из НКВД, и шагнул к Сергееву.
— Быстро проезжайте, — тихо, но грозно изрек майор.
— Значит, помощь не нужна? — переспросил Сергеев.
— Нужна-нужна! — крикнул гражданский мужчина. — Нам нужен ресторан и девочки!
Сергеев заметил, что гражданский мужчина с раскрасневшимся лицом слегка покачивается и его поддерживает стоящий рядом капитан.
— Вы не поняли меня? Быстро уезжайте, — приблизившись к Сергееву вплотную, угрожающе прошипел майор. — Это приказ!
— Хорошо, — бросил Ермолай и шагнул в сторону свой машины.
Но майор прихватил его за руку и вымолвил:
— Минуту. Предъявите ваши документы.
— На каком основании? — спросил Сергеев.
— На основании идущей войны. Иначе я вас арестую. Ермолай ухмыльнулся и предъявил документы. Майор их внимательно просмотрел, вернул и сказал:
— Немедленно уезжайте и забудьте, что видели нас. Вы меня поняли, товарищ Сергеев?
— С кем имею честь общаться? — спросил Ермолай.
— Майор Халилов из областного управления.
— Вы меня убедили, товарищ Халилов, — вымолвил Ермолай и направился к машине.
Сзади его раздался нетвердый мужской голос:
— Куда же вы, товарищ? А ресторан с девочками? Подождите…
Не обращая внимания на болтовню, Ермолай сел в машину, она быстро тронулась. От случайной дорожной встречи у него остался неприятный осадок…
* * *
Берлин, дом приемов Министерства иностранных дел
Риббентроп устроил пышные мероприятия по поводу очередной даты, годовщины объединения Германии. Последние годы это мероприятие выливалось в чествование, определенно чрезмерное, и восхваление первого канцлера Германии — Бисмарка. Того самого, который мечом и кровью объединял раздробленные германские государства (Пруссию, Саксонию, Баварию…)в мощную империю, Второй рейх. Не случайно Бисмарка прозвали Железный Канцлер…
Была нудная и помпезная торжественная часть, шумный виват-концерт. Присутствовали первые лица Третьего рейха. Правда, после доклада Риббентропа они быстро удалились с мероприятия. Но вот руководители второго и третьего эшелона оставались практически до конца…
Во время фуршета Шелленберг подошел к одиноко стоящему, задумчивому Канарису с бокалом вина в руке и, улыбнувшись, вымолвил:
— Не правда ли, господин адмирал, Риббентропу вполне удалось мероприятие?
— Вполне.
— Но вот его операция «Argentum» в России на грани провала.
«Этот сукин сын и выскочка определенно пронюхал об операциях дипломатов «Argentum» и нашей «Эшелон», — хмуро раздумывал Канарис, — и наверняка доложил со своими злыми комментариями Гиммлеру», — улыбнувшись через силу, вымолвил:
— Вы же знаете, Вальтер, во время большой войны, даже победоносной, неизбежны локальные неудачи.
— Безусловно. Я просто хочу сказать, что каждый должен заниматься своим делом. Дипломат — дипломатической работой и политической пропагандой, разведчик — разведкой и военными диверсиями.
«Куда он клонит, этот интриган? — недовольно подумал Канарис. — Опять какой-то подвох или провокация?.. У нас без него проблемы в операции «Эшелон». Надо его…», — весело изрек:
— Извините, Вальтер, у меня намечена важная встреча, я вас покину.
На лице Шелленберга отразилась широкая улыбка-оскал.
— Конечно-конечно, господин адмирал. Служба Германии превыше всего…
* * *
День проскочил на удивление быстро. К концу его Сергеев сильно устал, давали о себе знать и старые раны — плечо и нога.
С Истоминым он встретился в гостинице за ужином. Майор тоже выглядел усталым и хмурым.
Быстро и практически молча поев, они отправились отдыхать по своим комнатам…
Посреди ночи Сергеева, впрочем как и Истомина, разбудили. Как оказалось, прибыл железнодорожный состав со слитками платины.
Они разместились в одной машине. По дороге в хранилище Истомин весело спросил:
— Друг Ермолай, как это тебя угораздило познакомиться с американцем?
— С каким американцем?
— Мне коллеги рассказали, как ты остановился посреди дороги и решил пообщаться с американцем.
— А, да! — вспомнил дорожный инцидент Ермолай. — Это когда я хотел оказать помощь на дороге?
