— А вон и «Афродита», — показал Соклей.
Пара моряков на борту торговой галеры заметили капитана и тойкарха и помахали им. Менедем помахал в ответ и вытер лоб тыльной стороной ладони.
— Жарко и влажно, — проворчал он.
— И то правда. — Соклей посмотрел на север. — И по-моему, поднимается легкий ветер.
Он говорил так, будто надеялся, что его разуверят. Но Менедем, к сожалению, был с ним согласен.
— Надеюсь, мы не попадем в бурю, — сказал он. — Сезон поздноват для бурь, но мне не нравится, как парит. Такое обычно бывает перед грозой.
— Согласен, — ответил Соклей. — Может, нам не стоило отпускать команду для кутежа?
Менедем пожал плечами.
— С равным успехом можно попасть в шторм и в Милете, и посреди Эгейского моря.
Он шагнул с присыпанной песком грязи на доски пристани, нагретые солнцем и гладко отшлифованные босыми ногами бесчисленных моряков.
Когда они с Соклеем приблизились к «Афродите», Аристид спросил:
— Так завтра на судно принесут знаменитое косское вино? Боюсь, что нет, — покачал головой Менедем. — Никомах заломил слишком высокую цену.
— О, как плохо, — отозвался впередсмотрящий.
Многие моряки проявляли живой интерес к тому, что происходило на «Афродите», и Аристид был одним из них. Может, он мечтал стать торговцем, а может, хотел служить капитаном на борту торгового судна. Скорее всего, первое. Но и второй вариант был весьма возможен — если бы Диоклею больше повезло, он бы занимался нынче именно таким делом. Но время Диоклея еще могло прийти; скорее всего, должно было прийти.
Менедем тоже задал вопрос:
— По ту сторону пролива, в Галикарнасе, видно что-нибудь интересное?
Нет, шкипер, — ответил Аристид. — Там все тихо. Здесь военные галеры Птолемея снуют туда-сюда у входа в гавань, и вполне можно разглядеть вдали маленькие, как блохи, суда Антигона, которые занимаются тем же. Два этих флота даже не пробуют приблизиться друг к другу.
— Тем лучше, сказал Менедем. — Я бы не хотел выйти из гавани и очутиться в гуще морского сражения.
— Надеюсь, ничего подобного не случится! — воскликнул Аристид.
Соклей негромко проговорил:
— О, так у тебя на уме были военные суда, когда ты спрашивал про Галикарнас? А я думал, ты все еще беспокоишься насчет обманутого мужа, которого взбесил пару лет назад.
— Смешно, — сквозь сжатые зубы ответил Менедем. — Очень смешно.
Не покинь он тогда спешно Галикарнас, он мог бы вообще оттуда не выбраться: обманутый муж жаждал его крови. Но Менедем все же заставил себя посмотреть на северо-восток, где на материке лежал город.
— Я когда-нибудь туда вернусь.
— Но не под своим настоящим именем, — отозвался Соклей. — Если только ты не придешь туда со своим флотом.
Вероятно, он был прав. Разумеется, прав; Менедем и сам это прекрасно понимал, но не собирался в этом признаваться.
— Думаю, в случае необходимости я мог бы вернуться туда и сейчас. А через пару лет тот человек даже не вспомнит моего имени.
Его двоюродный брат фыркнул.
— Да он не забудет тебя до самой смерти. И даже после смерти тень его захочет преследовать тебя.
— Сомневаюсь. — Теперь Менедем говорил более уверенно. — К тому времени наверняка появится еще один мужчина, и даже не один, на которого он будет злиться еще больше. Если его жена проявила ко мне благосклонность, значит, она проявит благосклонность и к кому-нибудь другому. Таковы женщины. И ее, вероятно, снова поймают. Она хорошенькая, но глупая.
Соклей, по своему обыкновению, тщательно обдумал аргументы брата.
— И верно, характер сильно не меняется, — признал он. Но потом показал пальцем на Менедема. — Это касается не только женщин, но и мужчин. Вспомни, как прошлым летом ты…
— Я не знал, что Филлис была женой хозяина дома, — запротестовал Менедем. — Я думал, она простая служанка.
— Сначала ты и вправду так думал. Но ведь ты вернулся за добавкой, когда выяснил, кто она такая на самом деле. Помнишь, как тебе пришлось выпрыгнуть из окна?
— Однако это сошло мне с рук, — ответил Менедем.
— Ага, а потом муж послал за тобой громил, — напомнил Соклей. — И пройдет еще много времени, прежде чем ты сможешь вернуться в Трас. И в скольких еще городах на побережье Внутреннего моря ты станешь нежеланным гостем?
Он хотел заставить собеседника почувствовать себя виноватым. Но Менедем не пожелал доставить двоюродному брату такое удовольствие.
— Нежеланным гостем? О чем ты? Женщины в обоих городах приняли меня так гостеприимно, что лучшего и не бывает!
— Да, с женщинами ты умеешь ладить, кто бы сомневался, — сказал Соклей. — Но ты не можешь извлечь из них выгоду.
— Ты говоришь, как мой отец, — раздраженно ответил Менедем.
И, как ни странно, Соклей понял, что лучше не продолжать. И этим он существенно отличался от Филодема: старик на его месте никогда бы этого не понял.
ГЛАВА 7
Соклей смотрел в утреннее небо, цокая языком. Уже рассвело, но солнечный свет едва пробивался сквозь густые облака.
— Ты и впрямь хочешь выйти в море? — спросил он Менедема.
Воздух был еще более влажным, чем пару дней назад.
— Дождя пока нет, — ответил его двоюродный брат. — Может, погода продержится еще немного. А если даже не продержится, путь отсюда до Милета не так уж опасен. И кроме того… — Менедем понизил голос, — если мы будем платить морякам за безделье, мы много не заработаем.
Это задело чувствительную струнку в характере бережливого Соклея. Содержание акатоса и впрямь обходилось дорого. Моряки получали около двух мин серебром каждые три дня — и, как только что заметил Менедем, плата шла им в любом случае, плыла ли «Афродита» по Эгейскому морю или стояла в порту.
— Значит, ты считаешь, что выйти в море будет не очень опасно? — снова спросил Соклей.
— С нами все будет в порядке, — ответил Менедем и повернулся к Диоклею. — Если думаешь, что я ошибаюсь, не стесняйся, скажи.
— Я бы и не стал стесняться, шкипер… Кому охота рисковать своей шкурой, — ответил начальник гребцов. — Я тоже думаю, что мы сможем добраться до Милета… А если погода станет особенно скверной, всегда можно вернуться сюда.
— Я тоже так считаю, — сказал Менедем и, глядя на Соклея, приподнял брови. — Доволен?
— Конечно, — ответил тот; он не хотел, чтобы двоюродный брат счел его человеком, плюющим в чужую тарелку с супом. — Если мы можем это сделать, значит, мы должны это сделать. К тому же тогда мы на один день пути приблизимся к Афинам.
