Настроение, которое и так было не сахар после встречи с Зайцем, стало совсем кислым, и мысль об отпуске с бабенкой потускнела. Тем более что тут же стала названивать приемная Белякова – дескать, Станислав Борисович немедленно требует к себе и надо срочно ехать в командировку в Архангельскую область.
Какая, к черту, командировка? Чернявин слушал, что раздраженно выговаривал ему Беляков. Скляр не может погасить войну, которую сам же и разжег. А он-то тут при чем? Он начальник департамента по связям с общественностью, война – не его дело.
– Юрьсергеич, мне нужно, чтобы вы лично съездили туда и посмотрели на все моими глазами.
Белякову действительно надоело, что на окраинах его растущей империи бессмысленно палятся деньги и рвутся мины. Скляр оспаривал иски по возврату лесосек, отвоевывал делянки по исполнительным листам, его юристы не вылезали из судов, а в лесах вокруг комбината, раскинувшихся на сотни километров, бушевала чуть ли не партизанская война. На Власова, директора «Звездного», вот-вот могли завести уголовку. Областные газеты выли, американцы угрюмо интересовались, гарантирована ли безопасность их сотрудников. Скляр, давно уверившийся в недоговороспособности русского человека, считал переговоры тратой времени и ждал, когда у мелких кончатся ресурсы.
– …моими глазами, понятно? Не хочу обсуждать нашего главного акционера, но есть ощущение, что он не ищет компромисса. Действует только с позиции силы, только за счет новых ресурсов. А ресурсы конечны. Во всех смыслах… Не жду, что вы приедете с готовым решением, но полную информацию и возможные сценарии урегулирования – мне на стол к понедельнику.
Чернявин вошел к Белякову с твердым намерением отвертеться от командировки любой ценой, но по усталому взгляду шефа понял, что это задание – контрольное. Он слушал Белякова и размышлял, не сунуться ли к Зайцу – как раз по горячим следам. Решил, что не стоит: Заяц наверняка будет навязывать ему собственные планы и схемы, потянет к непонятным людям, и вообще, еще неизвестно, в чьих интересах Заяц действует. Ему ж ясно сказали, что от него нужна только информация. Неважно какая, главное – показать, что съездил, что информация из самых что ни на есть первых рук. Если бы Белякову был интересен Заяц, он Зайца бы и слушал.
К губеру Чернявин не мог пробиться сутки, хотя загодя из Москвы договорился. Заготовленные уже давно ходы к председателю городского суда при рассмотрении на месте доверия у Чернявина не вызвали: не те люди, не тот калибр, чтобы могли с судьями его свести. К начальнику УВД сунулся с кивками на людей из Москвы, а тот стал кивать в сторону губера, встреча с которым хоть и состоялась, но обернулась пшиком. Зато на выходе от губера увязался за ним один перец из Администрации, новый зам губера – Потапов, бывший директор «Звездного». Чернявин прикинул, что это удача, бывшие – всегда интересанты полезные. Источник информированный, при этом предложений от него ждать не будет, потому как и сам решений не принимает. А рассказать многое может. Тем более на контакт сам напрашивается.
В ресторане Потапов объяснял Чернявину областные расклады и распасовки, советовал, за какие ниточки стоит подергать. Считал, что по-любому войну легко прекратить не удастся, местным крайне не нравится скупка активов в крае. Настолько, что Потапов даже обмолвился, чтобы Скляр в область носа не совал.
– Что, так конкретно?
– Вполне конкретно. По лесным дорогам не проехались еще? И правильно, не стоит туда соваться. Практически партизанщина, только что не убивают. Меня все время пытаются втянуть – как обиженного вроде. Но мне в Администрации неплохо, хотя, сами понимаете, конечно, не то что на комбинате. У вас же самого комбинат был недавно. Тоже ведь Скляр отобрал? Или вы с ним полюбовно разошлись?
– Нормально разошлись.
– Ну вот, а у нас его люди просто распоясались. Не удивлюсь даже, если его, не дай бог, грохнут.
«Грохнут, – щелкнуло у Чернявина в голове. – Да ты, может, первый и поможешь…» Втягиваться Потапов не хочет. Это смотря что на кону.
– А кто за ними стоит?
– Никто, сами сорганизовались. Что удивительного, кровное ведь. Многие еще со Жмужкиным до сих пор повязаны. Но это не Жмужкин, нет. Не тот он человек, чтобы деньги палить на такие дела. Да и я бы первым узнал, если б это он подогревал. Но те, кто около него крутились, они так стаей и держатся. Интересы же общие, ваш ведь не остановится, ему ж передел в глобале нужен. Скляр и Зайца на комбинат вернул вместо этого мямли Власова – это ж неспроста. Вы ж наверняка в курсе, что Заяц раньше под Жмужкиным ходил. Скляр жмужкинских расколоть хочет, это ж ясно. А наши, краевые, точно так же меня хотят втянуть.
– Так с кем мне разговаривать, как думаете?
– А что вы им сможете предложить? Вас Скляр послал? Скляр. Они не будут с вами говорить.
– Ну, над Скляром теперь тоже есть начальники.
– «Развитие», что ли? Они для партизан немногим лучше. Не рыпайтесь туда.
– Я не собираюсь никуда рыпаться, мне главное – расклады понять. Шеф же ваш, как я вижу, позицию занимать пока не хочет. А моему надо вопрос решать. Решать же его надо?! Как? За тем и послал.
– Мой шеф – мужик остойчивый. Он против Скляра в лоб не попрет, сами понимаете. Менты, прокурорские, налоговики… Все нитки в Москву тянутся, а там у Скляра позиции. И в Администрации Президента его кореши. Говорят, чуть ли не тесть его там сидит. А тут партизаны, народ, можно сказать, электорат. Как мой шеф их ущучит? Какие у него ресурсы? Ментами, что ли, которые одним глазом на Москву косятся? Наши одного мента подстрелят и в леса уйдут. Их никто и доставать не будет из-за какого-то мента. А губеру отдуваться, его-то как раз за мента за можай загонят – будь здоров.
– Они что, и мента могут положить? Это что ж у них за силы, прям ОПГ… И кто у них конкретно за оборону отвечает?
– А это-то вам к чему? Некий Андрей Бояркин, это конкретно ОПГ. Только он решений по всей войне не принимает, он исполнитель. Он вас подвесит, будет деньги тянуть и мозги канифолить. Ему с войны столько капает. Вы хотели по линии власти идти, вот и идите.
«На все способен… Грохнуть – раз плюнуть. Скляру лучше не соваться…» Мысли метались у Чернявина в голове по обыкновению лихорадочно и бессвязно.
– Да я и не собираюсь соваться. Но встретился бы… Начальству же надо что-то докладывать.
– Он по четвергам и пятницам в ресторане «Волна» торчит… Только я вам этого не говорил. Слушайте, давайте закругляться. Вам конкретно – что надо? Еще одну встречу с губером? Сделаем. А вообще, вы бы сказали своим, что в Москве это все решать надо, не тут…
– Нужно еще с председателем суда контакт наладить. Поможете? К следующему приезду.
– Вопрос решаемый.
Чернявин расстался с Потаповым и тут же поехал в ресторан «Волна». Зачем его туда понесло? Его же послали совсем за другим. Страх пульсировал, как всегда, где-то в подреберье, но сильнее страха была ярость, злоба на Скляра. Он помнил, что зарок себе дал посчитаться с ним спокойно, без суеты. Однако сейчас почувствовал, что просто не может больше ходить по одной со Скляром земле. Люди вон как за кровное бьются, а он… Все этим шакалам отдал – комбинат, дочерей… И сам сейчас не у себя в кабинете, а в этом месте гнилом, куда б век его нога не ступала, будь его воля. И опять из-за Скляра. Теперь его Беляков гнет, требует, чтобы за Скляром говно разгребал. Приходится просить, подставляться, в приемной губера высиживать, ходы искать к судейским. Потом потребуют, чтоб еще и заносил. Понятно, что Беляков не доверяет Скляру, но с какого ляду Скляр его собственную жизнь продолжает отравлять? Вот только в отпуск намылился, к дочери надо… Если бы Беляков один рулил, насколько бы все… Проще все насколько бы было… Белякову на эти лесные активы, на все эти проекты с канадцами – насрать, ему, главное, деньги, он бы сумел замириться себе не в убыток. А может, сейчас в «Волне» еще что важное откроется, может, потом Беляков сам спасибо скажет, это как подать.
