– Ты прав, дружок. Анаис здесь. – Мэйз увидел ее первым.
Изящная девушка, платьем завернутая в алый струящийся шелк, свернулась в клубок в гамаке, совсем как кошка. Моргана, как всегда, сидела у нее на руках.
Анаис мечтательно вглядывалась в горизонт и попыхивала длинной трубкой, которая распространяла дивный аромат дорогого табака.
Доминик на секунду остановился.
Он любовался ею, пользуясь тем, что Анаис еще не заметила их.
Влюбленность его была столь очевидна, что Ромео было совершенно непонятно, почему все-таки, он ничего не предпринимал, чтобы добиться ее.
Кошка заметила их первой. Она выгнула спину и громко мяукнула, как бы в знак приветствия. Анаис обернулась, ее лицо озарила чудесная улыбка.
– Привет! – Сказал Мэйз. Девушка кивнула, откинула роскошные волосы, открыв взору фарфоровую кожу оголенных плеч, и перевела свой мечтательный взгляд на Ромео. Тот приветливо улыбнулся и спросил, неожиданно для самого себя:
– Ты видела здесь русалок?
– Да! – С готовностью ответила она, будто ждала именно этого вопроса. – И капитана Флинта тоже. Он передавал тебе привет.
– Странно, сам он мне не показывался. – Ромео пожал плечами.
– Тебе сначала придется вернуть единорогов в их убежище, скрыть их от злых чар! А пираты придут после.
– Согласен. Так всадники одолеют дракона, или в борьбу вступит могущественный белый маг?
– Не знаю, Ромео…– таинственно сказала она, – тебе решать…
Мэйз кашлянул.
– Ну, как ты, злой Дом? – Анаис обратилась к нему так, будто он только что пришел.
– Как всегда, зол.
– А ты видел здесь капитана Флинта?
– Нет, зато я видел пару чудовищных акул, которые пожрут всех ваших единорогов и русалок, с пиратами заодно! – В голосе Доминика сквозила досада.
– Не злись, дорогой! Ты и так похож на морского дьявола. – Она протянула ему руку, и он порывисто потянулся к ней лицом. Анаис ласково заглянула в его глаза, погладила по щеке и звонко чмокнула в шрам около рта.
Ромео заметил, как сильно Доминику хотелось поймать ее губы своими, но он, как и прежде, совладал с собой и отпрянул, получив свой дружеский поцелуй.
– Как дела, Анаис? – Спросил он.
– Хорошо. Мне интересно, как себя чувствует наш смелый укротитель Моны? Не простудился ли после ночных купаний? – Она лукаво глянула на Ромео. – Мона звонила мне сегодня, расспрашивала….
Мэйз выругался, ткнул юношу в бок и возмущенно воскликнул:
– Это какой-то кошмар! Мне все провода оборвал Бенуа, тебе звонит эта безумная Мона! И это притом, что это дитя находится здесь меньше месяца! Страшно представить, что тут начнется, когда он станет знаменитым. Его поклонники будут штурмовать ворота. Мне придется строить новый забор и нанимать взвод охранников для этого шалуна. И еще спилить все пальмы, а то на каждой гроздьями повиснут папарацци! Вместо фиников.
Ромео и Анаис прыснули со смеху.
– Между прочим, – сквозь смех заявила Анаис, – Бенуа мне тоже звонил. За эти выходные, наверное, раз пять. Жаловался на тебя, Доминик! Что ты пригрел чудо природы под своим крылышком и не даешь никому с ним общаться.
Улыбка сползла с лица Мэйза. Он отвернулся от них, подошел к кромке воды и сделал вид, будто высматривает ракушки в песке. Спустя пару минут он вернулся и весело сказал:
– Нет ракушек! И чешуи русалочьей тоже нет. Обидно.
– Послушайте, а что Бенуа от меня хочет? Он сегодня звонил и в издательство, но Доминик не позволил мне с ним поговорить.
Анаис и Мэйз переглянулись.
– Ты что, не понимаешь? Ну не рассказывай мне, что ты такой дурачок. – Мэйз положил руку Ромео на плечо и слегка встряхнул его.
– Ты же видел, как он на тебя смотрел. – Добавила Анаис.
– Но он говорил что-то о комиксах, что он хочет меня рисовать…
– Да! У него это так называется. – Усмехнулась девушка.
Ромео промолчал. Действительно, не стоило выставлять себя дураком, если взгляд, которым Венсан прожигал Ромео, не оставлял ему даже шанса на сомнения. Для чего сейчас он задал этот дурацкий вопрос?
– Пойми меня правильно, дружок! – Назидательно произнес Доминик. – Венсан интересный персонаж, но он очень активный человек. В некотором смысле. Я сразу посоветовал тебе держать с ним ухо востро.
– Дом зря говорить не будет. – Кивнула Анаис.
– Еще я запрещаю ему приближаться к тебе из соображений профессиональной этики. Он хочет рисовать тебя. Значит – предложить тебе сделку. Ну, назовем это так. Любая сделка оговаривается сначала с агентом. Твой агент – я. Он должен говорить о тебе со мной. Он же хочет перепрыгнуть через мою голову, потому что знает, что никакой сделки не будет. Но он в последнее время приболел звездной болезнью и подзабыл, что у него эксклюзивный контракт с моим издательством, что он мой наемный работник. Он же хочет общаться со мной, как с закадычным дружком. Это запрещено. Вот так. – Доминик пожал плечами и сунул руки в карманы.
– Я буду держаться от него подальше. – Ромео послушно кивнул.
– Это для твоей же пользы. До больших маневров осталось совсем мало времени. Сейчас время полетит как сумасшедшее. В пятницу ты выберешь макет книги, и она будет подписана в тираж. Сразу после этого ты сможешь выбрать, что будешь делать дальше: либо продолжать писать, либо можем попробовать помузицировать, записать что-нибудь из твоих песен. А можно все совместить. Думай уже сейчас, а то времени почти нет. Работы впереди непочатый край.
4.
Время действительно неслось как сумасшедшее.
Ромео даже не успел заметить, как неделя подошла к концу.
В пятницу он приехал в издательство, словно во сне.
На минуту зайдя в кабинет, он с изумлением обнаружил невзрачного молодого человека в больших очках с толстыми стеклами, за столом секретаря, где раньше сидела Эвелин. Молодой человек вежливо с ним поздоровался. Из-за своего компьютера выглянула Ванесса. Ромео спрятал от нее глаза, буркнул приветствие и сразу же вышел.
Он без промедления отправился в кабинет Мэйза, где к этому моменту вокруг стола уже собрались двенадцать человек, а на столе лежали четыре готовые книжки.
Ромео с благоговейным трепетом брал их по очереди, одну за другой, и чуть не плакал от счастья каждый раз, когда читал на обложке свое имя:
Ромео Дэниелс.
Ромео Дэниелс. Ромео Дэниелс. Ромео Дэниелс. Золотом на синем, серебром на красном, красным по черному, черным по белому.
Все еще невозможно было поверить в то, что он видел перед собой.
Он никак не мог расстаться ни с одним из увесистых томиков, хотя сделал свой выбор с первого взгляда: минималистское оформление черно-белой абстрактной графикой. Плотная желтоватая бумага, мелкий густой шрифт.
