В сознании ее возник образ Керована, и она расправила плечи. Еще немного…
Теперь жеребец шел с трудом, дышал он хрипло. И явно оберегал раненую ногу. Прикусив губу, сказительница заставляла его идти вперед, легко шлепая уздой по шее.
Ее ночное зрение исчезло; тьма окутала сказительницу. Эйдрис покачнулась в седле, но заставила себя схватиться за луку. Где она? Сколько еще осталось?
Вот! Справа от нее… начало подъема на горный склон! Для того, кто не провел здесь всю жизнь, это может показаться сплошной каменной стеной, но Керован давно приспособил заклинание так, чтобы его приемная дочь могла уходить и приходить, когда захочет.
Пригибаясь к спине кеплианца, девушка повернула его к склону, потом сильно ударила уздой, подгоняя одновременно голосом.
— Мы почти на месте, Монсо! Вперед, мальчик! Ради Алона!
Стальные подковы кеплианца застучали по камню. Конь вступил в каменный туннель, ведущий к Кар Гарудину. Стены и потолок туннеля светились слабым голубоватым светом, как и камень, из которого сооружена горная крепость.
В туннеле едва хватало места для всадницы и коня. Эйдрис пришлось прижаться к шее жеребца, и даже тогда она плечами и головой задевала за стены и потолок. Несколько раз, когда жеребец поворачивал, она ударялась о твердый камень. Наклонив голову, раздувая бока, как у наковальни в кузнице, жеребец поднимался… поднимался…
— Мы почти на месте… — прошептала Эйдрис, хотя ни звука не сорвалось с ее пересохших губ. — Почти на месте, Монсо… не останавливайся!
Кеплианец каким-то чудом продолжал подниматься.
Выбравшись наконец из туннеля, всадник и конь увидели великолепное зрелище — древнюю крепость Ландисла. Кар Гарудин — могучее сооружение с высокими, необычно изогнутыми шпилями и многочисленными узкими дверями и окнами. Из всех отверстий исходил приглушенный голубоватый свет.
Остановив Монсо у вымощенной каменными плитами дорожки, сказительница перевела дыхание и крикнула:
— Вставайте! Керован! Джойсана! Сильвия! Опасность! Проснитесь!
Должно быть, как только она вошла в туннель, ее семья узнала об этом, потому что не успела она замолчать, как в большой двери появились два полностью одетых человека.
Джойсана, а рядом с ней Керован!
Эйдрис испытала огромное облегчение, увидев своего приемного отца невредимым. Мгновением позже появился Фирдун. — «Как он вырос»! — поразилась Эйдрис, — затем его сестра, Хиана. Позже всех вышла Сильвия. У этой полуженщины-полуптицы на голове вместо волос перья, круглые глаза гораздо больше человеческих.
— Эйдрис! — воскликнула Джойсана и побежала вниз по ступеням к приемной дочери. — Моя дорогая, что…
Жена Керована остановилась, потому что Монсо покачнулся и громко застонал. Голова кеплианца опустилась. Ночь заполнило его болезненное хриплое дыхание.
Прежде чем ошеломленная всадница успела соскочить, жеребец задрожал, как стрела, попавшая в цель; потом медленно, громоздко опустился на колени. Эйдрис едва успела отскочить, как Монсо повалился на бок и застыл.
Сказительница медленно, пошатываясь, отошла от него. Ноги Монсо торчали в воздухе. Девушка посмотрела на свою семью, и по ее щекам потекли слезы.
— Я убила его, — сказала она едва слышным голосом. — О, Алон… Мне так жаль. Монсо… так жаль…
— Эйдрис… — Джойсана торопливо спускалась к ней, протянув руки.
Сказительница собралась с силами, заставила себя говорить четко, несмотря на шум в ушах, который заглушал даже ее собственный голос.
— Я пришла предупредить вас. Керован… ты в большой опасности. Есть такая волшебница — Яхне. Она обладает большой Силой и собирается лишить тебя твоей. Сегодня… она попытается заманить тебя своими заклинаниями. Ты должен защищаться. Должен…
Эйдрис замолчала. Вначале ей показалось, что земля под ней начала раскачиваться; потом она поняла, что сама качается вперед и назад. Она пыталась напрячь колени, но не чувствовала ног. В ушах ее звучал резкий пронзительный звук. И в такт этому вою накатывалась волна черноты, еще более непроницаемой, чем толща Глубокой Воды. Тьма окутывала ее, поглощала, тащила вниз.
И прежде чем ошеломленные родственники смогли подхватить ее, Эйдрис упала на землю рядом с Монсо.
15
— Эйдрис… — достиг ее слуха голос. Знакомый голос. — Эйдрис… — позвал он снова. — Сестра, проснись, пожалуйста… — Пальцы погладили ее раскалывающуюся голову, облегчили боль у висков. Ее голова лежит на чем-то теплом и мягком. — Вот… — сказал голос. — Вода… попей, сестра.
Холодная жидкость во рту, она протекла вниз по горлу, смягчая сухость. Сказительница глотнула, раскрыла глаза и увидела над собой лицо Хианы.
— Эйдрис… Сестра, как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросила Хиана. Она похожа на мать, со своими светло-каштановыми волосами, зелеными глазами и стройной фигурой женщины из долин Высшего Халлака. Только широкие скулы и острый подбородок показывают, что она и дочь Керована.
— О, Хиана, — прошептала Эйдрис — Что с Керованом? С ним все благополучно?
— Да, — послышался новый голос, и сказительница повернула голову. Рядом с сестрой появился Фирдун. — С отцом все в порядке.
Приемный брат успокаивающе улыбнулся ей, и Эйдрис снова поразилась тому, как он вырос. В четырнадцать лет он был скорее юношей, чем мальчиком, высоким и длинноногим. У него длинное овальное лицо отца, темные волосы и глаза, которые на свету кажутся желтовато-каштановыми, а при другом освещении — светло-серыми.
— Где Керован? — спросила Эйдрис. Голова ее, казалось, полна не мыслями, а шерстью. По выражению лиц своих родичей она видела, что они едва сдерживаются, чтобы не задать ей тысячу вопросов. — Он в опасности. Я ехала от самого Гарт-Хауэлла, чтобы предупредить его…
— Не бойся за отца, — заверил ее Фирдун. — Сейчас он сидит на троне Ландисла в Большом зале, окруженный многочисленными заклинаниями и талисманами. Достаточно, чтобы открыть лавку на ярмарке. — Он непочтительно улыбнулся. — И громко жалуется, потому что мама велела ему не выходить за пределы защиты. Он требует, чтобы ему объяснили, в чем дело. Я сказал, что постараюсь узнать.
— А где Джойсана? И Сильвия? — спросила Эйдрис.
— Мне они велели заботиться о тебе, а сами ухаживают за твоим… конем, — ответила Хиана.
— Ухаживают за конем? — тупо повторила Эйдрис — Но… Монсо мертв…
Приемная сестра покачала головой; длинные косы, заплетенные по моде кайогов пестрыми лентами, задрожали у нее на плечах.
— Он жив, — сказала Хиана. — Но долго ли проживет… — Она замолчала и покачала головой.
— Я думала, что загнала его насмерть, — прошептала Эйдрис. Голова у нее работала не очень хорошо… или она не расслышала? Неужели Монсо еще жив? Ведь кеплианец упал замертво.
