Кардашьяны
Я лопалась от смеха, слушая, как моя дочь Марина расписывает разнообразные суеверия Алекс, матери своей подруги, американки кубинского происхождения.
К примеру, Алекс верит, что если говорить по мобильнику, у которого разряжена батарея, то заболеешь раком. А если лечь в постель, не высушив как следует волосы, заболеешь пневмонией. Ну а если купаться в бассейне, где плавают листья, то и вовсе подхватишь бог весть какую болезнь.
Моя дочь уже несколько лет в рот не берет мяса — по своей воле, я бы ей такого не посоветовала, — и это приводит Алекс в ужас, так как она убеждена, что это путь к бесплодию.
Марине и ее подруге запрещается спать вдвоем в огромной кровати Лиззи — вдруг они станут лесбиянками. Однажды утром папа Лиззи обнаружил-таки девочек спящими в одной кровати.
— Он спросил, целовались ли мы, — сказала Марина, скорчив мину, означавшую «что за хрень».
Дочка широко раскрывает глаза, и на ее лице появляется выражение непередаваемого ужаса, с которым она и произносит следующие слова:
— Они заставляют Лиззи убирать весь дом!
Надо сказать, что здесь, в доме Венделов, главным источником разногласий является хроническая неаккуратность мисс Марины.
Ее спальня и ванная комната выглядят так, словно там побывала команда взломщиков-трансвеститов, перерыла все шкафы и ящики, перемерила все тряпки, открыла все коробочки с косметикой, почистила зубы, заплевав всю раковину, и на прощание оставила на туалетном столике горячий утюг.
Когда я еще могла ходить и кричать (теперь у меня уже нет сил шуметь), я регулярно врывалась в ее комнату, хватала первое, что попадалось под руку и орала: «Я отдам все это девочке, которая умеет заботиться о своих вещах!»
Точно помню, как я, стоя перед моими детьми, орала на них: «Перестаньте орать!»
Было дело.
Теперь-то я тиха как овечка — еще одна позитивная сторона болезни Лу Герига. Сижу себе в своей хижине-чики, бардака в комнате Марины не вижу, включаю дзен и раздумываю о том, что с природой не поспоришь. Отсутствие аккуратности у девочки-подростка — закон природы, с этим надо смириться.
Как и с тем, что происходит со мной. Лекарства от БАС еще не придумали.
(Что, кстати говоря, просто абсурдно. Семьдесят три года прошло после знаменитой речи Лу Герига, а лекарства нет как нет. Абсурд! Ну сами посудите: мой телефон говорит со мной. Люди отправляют механизмы с дистанционным управлением на Марс. А вот как сохранить жизнь нервам — никто не знает.)
— Чему быть, того не миновать, — говорю я себе.
И тут врывается Джон с криком:
— Поверить не могу, что ты отпустила ее на пляж, когда у нее такой бардак в комнате!
— С природой не поспоришь, — спокойно говорю я ему.
— Сьюзен! Это же антисанитария!
По этому пункту родительской заботы я совсем сдала позиции. Я уже не распекаю детей, как раньше, чтобы воспитать их аккуратными и чистоплотными. Я могу поехать в Венгрию или на Кипр, но у меня нет сил войти в комнату дочери и велеть ей подобрать с пола грязную рубашку.
Эту обязанность я переложила на моего бедного мужа.
Джон, еще недавно сам мистер Невозмутимость, теперь чуть ли не ежедневно впадает в истерику, пытаясь приучить детей не разбрасывать повсюду фантики и прочие бумажки, вешать одежду в шкаф, мыть посуду и помогать в разгрузке посудомоечной машины.
Забытая на диване обертка от шоколадного батончика может привести к пятнадцатиминутному тарараму, начинающемуся со слов: «Сколько раз тебе говорить, нельзя есть на диване!»
