Никакой веревки у меня не было, и я, сняв с себя галстук, связал руки преступника у него за спиной. Мерзавец яростно вырывался, отчаянно брыкаясь и изгибаясь всем телом, но не произнес ни слова. Когда мы кое-как скрутили его, Холмс рывком поднял мнимого торговца на ноги.
– Захватите его револьвер и сверток, если он тут. Найдите второй сверток, – велел мне Холмс. – Втроем нам будет тесновато, да ничего не поделаешь. – Он подтолкнул связанного человека к кэбу Гастингса: – Забирайтесь внутрь, сэр. И не пытайтесь бежать. Вам это не удастся, если только вы не обгоните лошадь.
Плененный стрелок бросил на Холмса злобный взгляд и заскрипел зубами, однако покорно влез в экипаж. Холмс последовал за ним.
– Гатри, садитесь рядом с Гастингсом. Боюсь, вы промокнете, но что делать?
– Если у Гастингса нет возражений, то у меня и подавно, – ответил я и забрался на козлы.
Гастингс слегка подвинулся (это оказалось делом нелегким, поскольку ко́злы, маленькие и тесные, предназначались для одного человека) и вновь стегнул Ланса вожжами.
– До чего ж чудно́, – заметил он, когда мы опять выехали на Динери-Мьюз.
Я посмотрел на него:
– Что вы имеете в виду?
– Парень, что собирался пристрелить сэра Камерона – если стрелок и впрямь целил в него, – устроился в переулке, а не на улице. – Гастингс наклонился и крикнул Холмсу: – Хотите, чтоб я отвез вас в Скотленд-Ярд, а?
– Думаю, это будет лучше всего, – рассудил патрон. – Полагаю, там захотят узнать, что́ замышлял этот тип.
– Хорошо, сэр, – ответил Гастингс.
– На улице было негде укрыться, – объяснил я, отвечая на предыдущее замечание кучера.
– Что? – переспросил он, не понимая, о чем речь.
– Вы сказали: чудно́, что он засел в переулке, – напомнил я. – На улице его бы заметили, а в переулке – нет. Если бы сэру Камерону понадобился экипаж, преступник мог в два счета застрелить его и, наделав переполоху, быстренько исчезнуть.
– Я понял вас, мистер Гатри, – сказал Гастингс. – Понял. Но что, если сэру Камерону не понадобился бы экипаж? Парень мог бы прождать целый день, и все без толку.
– Сэр Камерон вообще мог не выйти сегодня из дому, – заметил я. – Неважно, где пристроился этот человек, он в любом случае не был уверен, что ему удастся произвести выстрел.
– Вот и я так думаю, – заключил Гастингс, прокладывая путь между фургоном, который тащили два огромных бельгийских тяжеловоза, и коляской, запряженной парой резвых гнедых.
Я поразмыслил над словами Гастингса и крикнул:
– Поворачивайте назад, Гастингс! Сейчас же!
– Зачем это, мистер Гатри? – спросил Гастингс так спокойно, что я чуть не выхватил вожжи у него из рук.
– Потому что вы правы. Этот человек не убийца, а всего лишь подсадная утка. Он и должен был попасться нам в руки, чтобы мы успокоились и перестали искать тех, кто действительно хочет причинить вред сэру Камерону. – «А таких людей, – добавил я про себя, – наберется немало».
– Не думаете же вы, что кто-то собирается убить сэра Камерона? – возразил Гастингс.
– Сейчас самое подходящее время для этого. – Я наклонился к окну и быстро повторил Холмсу все, что только что говорил вознице. – Ну, сэр? Что скажете?
Холмс вздохнул:
– Он прав, Гастингс. Поворачивайте.
Тут стрелок, сидевший возле него, начал извиваться, корчиться и лягаться, насколько позволяли стесненные условия. Его глаза метали молнии, однако он по-прежнему молчал, стиснув зубы.
– Прекратите! – рявкнул Холмс, но негодяй не послушался, и тогда патрон с силой ткнул его кулаком в скулу. – В следующий раз приложу так, что потеряешь сознание, – предупредил Холмс.
До нас донеслись брань и проклятия других кучеров – Гастингс резко развернулся и вновь покатил на Динери-Мьюз. Я ухватился за крышу кэба, который бросало из стороны в сторону. Восстановив равновесие, я заметил, что впереди нас уличное движение замедлилось.
– Что там?
– Повозка перевернулась, – лаконично объяснил Гастингс.
– Сможете объехать? – спросил я, наклоняясь вперед и пробуя оценить обстановку.
– Навряд ли, – усомнился Гастингс. – Оглядитесь вокруг, мистер Гатри. Затор.
Я выругался, потом извинился за свою несдержанность и хотел было попросить у Холмса дальнейших указаний, но тут наш пленник вдруг выскочил из кэба и, как был, со связанными руками, стал неуклюже пробираться между запрудившими улицу экипажами.
Из дневника Филипа Тьерса
М. Х. должен был вернуться от сэра Камерона час назад, но его до сих пор нет. Я пока не беспокоюсь, но все-таки мне не по себе. Саттон уже проснулся; он подал мысль переодеться и отправиться на розыски М. Х. и Г. Я сказал, что это неразумно. Он как будто согласился…
Из Адмиралтейства прислали сообщение, что завтра состоится заупокойная служба по погибшему курьеру. Я хотел бы посетить ее, чтобы отдать последний долг покойному, но М. Х., вероятно, не отпустит меня утром.
Скоро надо идти к зеленщику, чтобы забрать заказанную капусту и связку лука. Если у него есть хороший картофель, тоже куплю. Затем пойду к торговцу чаем за ассамом, «леди грей» и дарджилингом. Какой груз повседневных забот обременяет нас!
Глава девятнадцатая
Я соскочил с козел и бросился догонять беглеца. Вокруг медленно тащились фургоны, кареты и кэбы, но я решительно прокладывал себе путь в толпе, на ходу задевая лошадей и расталкивая прохожих. Дождь отнюдь не облегчал мне задачу. Я старался не потерять беглеца из виду, но в суматохе все-таки упустил его и потратил целую минуту, озираясь по сторонам в надежде обнаружить несостоявшегося убийцу.
Наконец я увидел, как он, спотыкаясь, добрался до тротуара и заковылял, распихивая прохожих, многие из которых в ужасе отшатывались от него. Я помчался за ним вдогонку, локтями и плечами прокладывая себе дорогу, но снова потерял его из виду. Мне помешал какой-то возница, осы́павший меня градом проклятий и оскорблений; у него был такой густой корнуэльский акцент, что казалось, будто он говорит на чужом языке. Пришлось остановиться и жестом попросить у него прощения, прежде чем продолжить погоню.
Некоторое время я лавировал по тротуару, пока под ноги мне не попался мой собственный галстук, валявшийся в грязной луже, – единственный трофей этой незадавшейся охоты. Я подобрал его и поспешил обратно на запруженную мостовую, к кэбу Сида Гастингса, с каждым шагом ощущая все большее уныние. Когда я добрался до кэба, оказалось, что за время моего отсутствия он проехал меньше пятидесяти футов. Подойдя к дверце, я с трудом поднял глаза на Холмса:
– Мне очень жаль, сэр. Я его не поймал.
– Неудивительно, – вздохнув, ответил Холмс. – Ладно, делать нечего. Он выбрал правильный момент, чтобы дать деру. Хотелось бы знать, кто сидел в той двуколке, что подобрала его. Она была запряжена парой прекрасных лошадок.
