– Уотсон, мы имеем дело с негодяями. Они творят злодейства потому, что им доставляет удовольствие сам процесс.
– И вы полагаете, что мы их найдем в Холден-холле?
– Я не могу точно предсказать, как будут развиваться события, – сощурившись, Холмс выдохнул тонкую струйку дыма, – но я уверен, что нам удастся разузнать что-нибудь полезное.
Холден-холл располагался примерно в двадцати милях от старинного города Норидж. Отправились мы туда на двуколке, которую наняли прямо на вокзале. Вдоволь насладившись пасторальными сельскими картинами, которые открывались по обе стороны дороги, мы добрались до деревни Холден-Парва, где мне практически сразу же попался на глаза постоялый двор «Руки кузнеца».
– Холмс, желудок мне подсказывает, что уже время обеда, – промолвил я, ткнув пальцем в постоялый двор. – Завтракали мы в шесть, да и то обошлись тостом и чашкой еле теплого кофе.
К моему изумлению, Холмс без всяких возражений принял предложение перекусить. Привязав лошадь к большому железному кольцу, вделанному в стену рядом с постоялым двором, мы вошли внутрь. Обстановка внутри была непритязательной: каменные полы, грубо сколоченные деревянные скамьи, столы и табуреты, но все это выглядело чистым и аккуратным. Нас тепло поприветствовал хозяин, низенький темноволосый мужчина. Заказав хлеба, сыра, пикулей и по большой кружке эля, мы устроились на одной из скамеек. В зале подкреплялось еще несколько посетителей, судя по нарядам – селян. Одеты они были в молескиновые брюки, гамаши, кожаные безрукавки и рубахи, подпоясанные широкими ремнями. Стайка местных жителей сгрудилась у барной стойки и судачила о чем-то с хозяином.
Пока мы ели, Холмс хранил молчание, но при этом пристально поглядывал по сторонам. После того как мы расправились со снедью, к нам подошел хозяин, чтобы забрать тарелки.
– Давно так славно не ел, – весело произнес Холмс, хитро мне улыбнувшись. – Скажите, – обратился он к хозяину, – я тут слышал, что все только и говорят о каком-то жутком происшествии на охоте, случившемся несколько дней назад.
– Неужели, сэр? – Хозяин чуть побледнел. – Удивительно, как быстро разносятся дурные вести.
– У меня была назначена деловая встреча с сыном лорда Фелшо, а мне сказали, что он в отъезде. На похороны отправился. Так я и узнал о трагедии на охоте.
– Темное это дело, грязное, – крикнул нам от барной стойки один из мужчин, обладатель пышной копны золотистых волос и не менее густой бороды того же цвета. – Я, может, и дурное скажу, но вот только правда это. Молодой хозяин Тобиас и его дружок уже давно напрашивались. Вот и накликали лихо.
– Я так понимаю, молодого хозяина здесь не очень любят.
Вместо ответа народ захохотал.
– Это вы в точку, сэр, – улыбнулся хозяин. – И вообще, помимо всего прочего, Тобиас этот не совсем нормальный. – Он многозначительно подмигнул Холмсу. – Смекаете, о чем я? Ну, короче, мы таких, как он, мужчинами не считаем.
Холмс с понимающим видом кивнул.
– Вечерами устраивает всякие сборища странные… – добавил еще один из посетителей, и остальные закивали в знак согласия. Похоже, Холмс затронул любимую тему здешних завсегдатаев.
– И жестокий он, как зверь, – добавил парень с золотистой бородой. – Однажды высек конюха. И за что? Лошадь плохо оседлал. Бедолага чуть не помер. А потом лорд, отец Тобиаса, дело, понятно, замял. Конюху немало заплатили, чтоб он в полицию не шел.
– Насколько я могу судить, Тобиас не самый приятный человек, – мрачно произнес Холмс. – Пожалуй, мне повезло, что я его не застал. Такое впечатление, что он не слишком уравновешен.
– Когда есть деньжата, – пояснил один из мужчин с длинным лошадиным лицом, который, судя по заплетающемуся языку, выпил больше остальных, – когда есть деньжата, тебе все сойдет с рук. Даже убийство.
В зале повисло молчание. Глаза Холмса весело сверкнули.
– Не хотите ли вы сказать, что никакого несчастного случая на охоте не было? – как бы между делом спросил мой друг, улыбнувшись собеседникам.
Присутствующие переглянулись. Беседовать на эту тему им явно не хотелось.
– Да как вам сказать, мистер, – вдруг заговорил мужчина с лошадиным лицом, – откуда нам ведать, чего там стряслось на охоте? Знаем мы все со слов его светлости, а у него нрав ох как крут. Он бы и друга бы смог пристрелить, если бы заспорил с ним о чем-нибудь.
– Заткнись, Натан, – тихо сказал бородач, ткнув локтем не в меру разговорчивого соседа.
Однако Холмса было уже не остановить. Теперь мой друг напоминал гончую, взявшую след. Со всей очевидностью он понимал, что выведал далеко не все и собравшимся еще есть что ему рассказать.
– Но простите, – ласково промолвил он так, словно обращался к старым приятелям, – есть же показания егеря, который был на охоте вместе с его светлостью и видел все своими глазами.
– Это вы в точку, сэр, – рассмеялся длиннолицый выпивоха, – в самую точку. Вот только юный Альфред смазал лыжи.
– То есть вы хотите сказать, он исчез?
– Мы прикинули и думаем, что история повторяется. Ну, как с Томпсоном, тем конюхом, которого избили. Альфреду дали денег и велели залечь на дно, – тихо пояснил хозяин, вновь заняв место за барной стойкой.
– После охоты его никто не видел, – добавил мужчина с лошадиным лицом.
– А где он живет? – спросил я.
– В маленьком домике у озера. Это в самом имении.
– Слушайте, джентльмены, – с обеспокоенным видом произнес хозяин, – может, сменим тему? А то сплетни о том, что творится в имении, еще навлекут беду на мой постоялый двор.
– Я беды жду только от своей бабенки, – жалостливо простонал выпивоха. Неожиданно его физиономия расплылась в улыбке, и он пронзительно заржал, вызвав тем самым у окружающих взрыв смеха.
Напряжение рассеялось, и собравшиеся отвернулись от нас, принявшись оживленно обсуждать, чья очередь проставляться.
– Ваша помощь в расследовании дела просто неоценима, – прошептал мне Холмс на ухо. – До чего же вовремя вы предложили зайти сюда перекусить!
Распрощавшись с присутствующими, мы вышли с постоялого двора.
– Простаки не имеют ни малейшего представления о том, что Альфред отнюдь не «смазал лыжи», набив мошну деньгами, – бросил мне Холмс, забираясь обратно в двуколку. – Они даже не подозревают, что его тело лежит в гробу и сегодня упокоится в фамильном склепе Мельмотов.
Я содрогнулся. Сколь бессердечным и хладнокровным должен быть человек, который придумал этот зловещий план, не говоря уже о его осуществлении.
– Обо всем этом я догадывался еще в Лондоне, – признался мой друг, – однако мне было приятно получить подтверждение своим догадкам. Впрочем, сюда мы приехали не только за этим.
– А зачем еще?
– Проверить мою маленькую теорию.
