— В этом весь Аден. Он вел себя, как подобает вести другу. Хотя это и было больно.
— Чепуха! — без обиняков заявила Иви. — Если б я ему нравилась, он сделал бы так, чтобы я узнала, что роль Хепсибы я получила благодаря ему.
Озадаченная словами Бинга, Иви уставилась на него, не в силах отвести взгляда. Неужели она действительно была так слепа? Если Аден к ней питал хоть какие-то чувства, то все их отношения приобретают совсем другой смысл.
— Так почему же он тогда не сделал в мою сторону ни одного движения? Мы провели вместе так много времени, а он никогда даже… — Она внезапно остановилась. Тот несостоявшийся поцелуй в машине… Иви не стала продолжать…
— Я доволен, что тебе это понравилось, — сказал Бинг. — Итак, самый насущный вопрос состоит в том, что ты сама сейчас испытываешь к Адену?
— А разве это что-то меняет? — спросила Иви, не расставаясь с мыслью о необходимости самозащиты. — Он все равно скучный, напыщенный и не умеет радоваться.
— Ах, когда же ты повзрослеешь! — в сердцах выкрикнул Бинг. — Уж я-то на всех наших радостях собаку съел, но не нахожу его ни капельки скучным. Он умный, интеллигентный, а ты с ним всегда хохочешь. Да уж, он не мелет языком как идиот и не нагромождает горы комплиментов, но это совсем не означает, что с ним скучно. А что касается умения радоваться… А стоило ли радоваться, когда тебе позвонил Дэн? Или, если быть откровенным, разве не был он чертовски прав, когда говорил о твоем отношении к Бернарду?
С другого конца кровати ответа не последовало.
20
Раннее утро не было тем временем суток, когда Иви могла сделать хоть что-нибудь путное.
— Иди поспи еще, — сказал Бинг вместо более традиционного «доброе утро». До десяти утра квартира была в его безраздельном пользовании, о чем он бесцеремонно поставил Иви в известность. Он любил почитать газетку и съесть свое яйцо всмятку в полном одиночестве.
— Я выбита из колеи, — сказала Иви, наполняя чайник и закладывая в тостер последний кусочек хлеба. — Не знаю, что теперь и думать.
— Почему бы тебе не подумать о том, чтобы лечь спать и оставить меня с миром?
— Но это ты меня выбил из колеи. Если бы ты не сказал, что я нравлюсь Адену, сейчас все было бы в порядке. Я бы весело храпела вместо того, чтобы демонстрировать тебе, как отвратительно я выгляжу по утрам.
— Ты не выглядишь отвратительно, ты выглядишь прекрасно. Ты забыла, что мои глаза еще не совсем проснулись.
— А где это заварочный чайник?
— В раковине.
— Боже, неужели мы не помыли посуду?
— Мы никогда ее не моем.
Иви развернулась, прислонилась к раковине и скрестила руки на груди.
— Ты знаешь, в чем моя настоящая проблема?
— Та, что кроме всех очевидных? Нет.
Иви восприняла ответ как проявление интереса и продолжила:
— Теперь я даже не знаю, как я отношусь к Адену. Я ни капельки не была в него влюблена до вчерашнего вечера, и как же мне теперь переключиться совсем на другую волну? А все из-за того, что ты сказал, что он влюблен в меня?
Бинг решительным движением отбросил газету.
— А может, тебе просто-напросто на него переключиться, потому что он достоин любви? Он очень хороший парень. Уж мне-то можешь поверить.
— Может, ты сам в него влюбился?
— Нет, не говори глупостей. Я настоящий голубой. Я не влюбляюсь в мужчин. Для меня Аден слишком гетеросексуален, чтобы вскружить мою прекрасную голову. Его привлекательность замечает каждый, кто его ни встретит. Кроме тебя.
— Твоя правда, — мечтательно ответила Иви. — И Бет, и Саша прожужжали мне все уши о том, как замечательно он выглядит.
— Если бы у тебя была хоть капелька здравого смысла, ты бы увлеклась им с самого начала, а не этим подлецом Дэном.
— Это им-то! — рассмеялась Иви, с легкостью позабыв, как она совсем недавно теряла голову.
— У тебя нет вкуса.
— Может, ты и прав.
Иви задумчиво побрела в свою комнату. А Бинг вернулся к своему завтраку.
Машина опять была там. Саша, как только пришла, постаралась определить, что в ней за шофер, одной ей ведомыми тайными способами.
— Это определенно сильная личность. Носит темные очки и поэтому нельзя определить, мужчина это или женщина. Или большой ребенок, — добавила она после некоторого размышления.
Бинг насмешливо присвистнул:
— Как это может большой ребенок сам приехать на машине? Упаси Боже!
— Хорошо, я не во всем права, — сказала Саша обиженно. — Я всего лишь пытаюсь помочь.
— Он не хотел тебя обидеть. — Иви как следует ущипнула Бинга за бок, чтобы он не стал доказывать, что именно этого он и добивается. — Понимаешь, наши нервы на пределе. Возникают какие-то мрачные предчувствия, когда чувствуешь, что за тобой следит незнакомец. Если бы мы только смогли вычислить, кто это может быть! Думайте!
— Остается только надеяться, что это не пришедший отомстить бывший любовник, — сказал озабоченно Бинг.
— Боже, так круг наших поисков никогда не сузится, — простонала Иви.
— Молю Бога, чтобы это никак не было связано со мной, — сказала Саша с выражением огорчения. — Я буду чувствовать себя такой виноватой, если окажется, что это я привела к вашему дому этого типа.
Бинг прикрыл глаза и сказал, не пытаясь скрыть раздражения:
— И почему это, скажи на милость, твой преследователь будет следить за нашим домом?
— Кто может понять, что творится в их сумасшедших головах? — философски заметила Саша.
— В общем, кто бы там ни был, все это не сулит нам ничего хорошего, — резонно заметила Иви. — Я хочу сказать, что никто не станет сидеть около вашего дома в темных очках дни напролет, чтобы сообщить вам приятную новость. Согласны?
— Возможно, — предположил Бинг, — он каким-то образом связан с П. Уарнз/ом. — Девушки ничего не ответили, но сразу притихли. — Вы, конечно, помните П. Уарнз/а. Неправда ли, милые леди? Это тот самый жилец, которого вы так старательно изгоняли некоторое время назад?
