Книга Шоко Лад и Я - Мария Бомон

Господи и все святые, неужели у меня только что был момент просветления? Эдвина Кюрри. Макияж. Странный стиль проститутки-консерватора, на котором остановила выбор мама, тогда оказался для меня настоящей загадкой. Я полагала, с его помощью мама хотела снова заманить отца на брачное ложе… На самом же деле новый имидж означал, что она сама превратилась в шлюху.

— Не стоило тебе говорить, — сказал Энт с сожалением, словно читая мои мысли.

— Кто он?

— Ты не знаешь. Парень по имени Пэт, который работает в саду.

— Садовник?

— Не волнуйся. Она все-таки не опустилась до низших классов. Он один из тех воображал, кто обкорнает несколько кустов в саду, поместит там какую-нибудь странную штуковину с водой, а потом называет себя ландшафтным дизайнером. Миссис Бикерстафф встретилась с ним на выставке цветов в Челси. Их сблизила любовь к бегониям.

— Не важно. Лучше скажи, их отношения до сих пор продолжаются?

— Нет, к тому времени, когда она пришла ко мне и призналась во всем, роман уже закончился. Миссис Бикерстафф мучило чувство вины. Весьма сильное, и она отчаянно пыталась убедить себя, будто все это произошло из-за неверности твоего отца.

— Он действительно изменял ей… То есть изменяет.

— Да, но тогда она не могла знать наверняка. И до сих пор не знает точно. Твоя мама стремилась оправдать собственный разгул. И поверь мне, она потратила немало времени, чтобы поверить, что Бог — всепрощающий парень, и ей вовсе не обязательно придется гореть в аду… Думаю, она переспала с тем парнем всего один раз. Надеюсь, мои слова помогут тебе взглянуть на ситуацию иначе.

Вряд ли. И не имеет значения, сколько раз это произошло. Просто теперь я стану представлять себе не только отца, занимающегося на автостоянке оральным сексом с прекрасной Сандрой, специалистом по обслуживанию вечеринок. Перед глазами моими также будут стоять мама и Пэт, сплетенные в объятиях среди многолетних растений. Черт, что же происходит с обоими моими родителями? Совсем стыд потеряли? Им не следует заниматься сексом даже друг с другом, не говоря уж о привлечении третьих лиц.

— Энт, как ты можешь так говорить? — с негодованием произнесла я, осмыслив до конца всю омерзительную правду о замечательных и озабоченных Бикерстаффах.

— Конечно же, это все упрощает, сама подумай. Начнем хотя бы с того, что твоя мама вовсе не такая чопорная святоша, как ты привыкла о ней думать. Ведь она же обманула твоего отца. А что бы ты ни сделала, ты никогда и никого не обманывала. И потом, если у миссис Бикерстафф есть хоть капля совести, ей будет намного сложнее обвинять тебя в написании той самой книги.

Возможно, в словах Энта есть определенный смысл, но я его не нахожу. Сейчас я вообще не вижу ничего, кроме извивающегося потного клубка, состоящего из моих пятидесятилетних родителей, слившихся в любовной страсти.

Стук по стеклу где-то рядом вытащил меня из трясины размышлений. Крис. Мы оставили его в клубе с открытым ртом в шоке из-за тех откровений, свидетелем которых он невольно стал. Но, очевидно, Крис уже пришел в себя и жаждал повторения на бис. Одним прыжком оказавшись в ресторанчике, он скользнул на скамейку рядом со мной.

— Отец Энтони, — хрипло прошептал он, — прошло уже шесть месяцев с моей последней исповеди, и, Иисус свидетель, я грешный маленький…

— Будешь продолжать в том же духе — окажешься уволенным, — рявкнул Энт. Думаю, он не шутил.

— О, не будь же таким занудой. Заставь меня шесть раз прочитать молитву Пресвятой Деве и шлепни по заднице.

— Пожалуйста, Крис, сейчас неподходящее время, — попросил Энт.

— Просто не могу поверить, — продолжил Крис, не обращая никакого внимания на царившее за столом подавленное настроение. — Чтобы получить такой заряд, который дали мне сегодня утром вы, друзья мои, пришлось бы несколько недель без перерыва смотреть развлекательные передачи по телевизору. — Бросив взгляд на наши несчастные лица, он добавил: — Держу пари, там, откуда пришло это вдохновение, есть еще много интересного.

— Почему бы не рассказать ему, Эми?

— Что? — пробормотала я.

— Ну, можно ведь рассматривать это как подготовительный разговор перед встречей с мамой. Кроме того, думаю, наша королева Крис вряд ли столкнется с миссис Бикерстафф на благотворительной распродаже в клубе консерваторов.

Он прав.

Я повернулась к Крису и объявила:

— Я — Шоко Лад.

— Да не может быть! — взвизгнул он. А потом прибавил: — А кто это?

— Обещай непременно упомянуть обо мне в своей следующей книге, детка, — принялся умолять Крис, услышав мой рассказ. — Ну пожалуйста… Я даже не против трахнуть несколько цыпочек, честное слово.

— Не будет следующей книги, если я не смогу рассказать правду маме, — пробормотала я.

— Мама. Что может быть ужаснее? — задумчиво произнес Крис. — Вообще-то моя оказалась не так уж и плоха. Когда я рассказал ей о своих странностях, она ответила: «Иди, я хочу гордиться тобой, сынок. Ведь только настоящий мужчина может засунуть кулак в задницу».

— Она не могла такого сказать, — произнес Энт недоверчиво.

— Ты прав, она так не говорила. Но, с другой стороны, ведь и не убила меня.

— Повезло тебе. Моя бы прикончила меня на месте.

Было заметно, как Энт разочарован. Он повернулся ко мне и заявил:

— Эми, я допускаю, теоретически наиболее вероятен вариант, в котором ты погибнешь в семейной разборке. Но неужели ты и вправду полагаешь, будто женщина, настолько одержимая порядком, как твоя мать, рискнет запачкать кровью мягкую мебель?

Я не ответила, поскольку знала: она скорее всего решится на такой поступок.

— У меня появилась идея, — внезапно взволнованно проговорил Энт.

Что за идея? Нужно взять другую фамилию, остаться в Нью-Йорке, выйти замуж за американца и получить вид на жительство? Отличный план! Где поставить подпись?

— Я мог бы поехать с тобой.

Ого!

— Ты сделаешь это? — проныла я.

— Ну, Алекс, конечно, придет в ярость, когда мы с тобой заявимся к нам домой. Но, как я уже сказал, прошла вечером, нас с тобой связывают целых двадцать лет крепкой дружбы. Пошли паковать чемоданы.