Розалинда Крэншоу послала за врачом, тот велел немедленно уложить пациентку в постель. Несмотря на все волнения перед отъездом, Лайза чувствовала себя неважно и быстро уснула. После того, как арестовали Джека, ее мучила бессонница. Но если ей просто недоставало сна, почему ее так внезапно затошнило?
– Можно к тебе, дорогая? – постучалась в дверь спальни тетя Патти, когда врач уже уехал.
Лайза полусидела в постели, придерживая на груди белую шелковую ночную кофточку и перечитывая отцовское письмо.
– Тетя Патти, завтра я обязательно уеду. Что бы там ни говорил врач.
– К какому обеду?
– Я говорю, что завтра уеду! Простите, тетя Патти, я не хотела обидеть вас. Будьте умницей, повернитесь ко мне другим ухом. Сегодня мне как-то не хочется кричать.
Тетушка послушно пересела на другой край постели, взяла Лайзу за руки и дружески сжала их.
– Ты не захватишь с собой письмо для мистера Хардинга, дорогая?
Лайза потрясение уставилась на тетушку:
– Что?.. Да, конечно. Так вы переписываетесь с мистером Хардингом?
Патти засияла и кивнула:
– Да. Он пишет, что жизнь с мистером Фэрчайлдом во Флите научила его ценить телесное и душевное здоровье. Но больше он не желает терять зря ни единого драгоценного дня. Он хочет жениться на мне.
– Тетя Патти, это же замечательно!
– А ты не против, дорогая? В конце концов, ты знатная особа…
Лайза порывисто обняла ее.
– Не глупите, тетушка! Я – дочь торговца и в ближайшее время вряд ли приобрету титул. А мистер Хардинг мне нравится. Надеюсь, к завтрашнему дню мне станет лучше, и я доставлю ваше письмо. – Она откинулась на подушки и вдруг густо покраснела. – Неужели я умираю? Как жестока жизнь! Умереть теперь, когда я наконец-то могу выйти замуж за любимого человека!
– Ты не умираешь, дорогая, – со смехом объяснила Патти, – а наоборот, ждешь прибавления.
Лайза нахмурилась, словно пробуждаясь от сна.
– Что? Жду прибавления?
– Да, у тебя будет ребенок.
– Как?.. Но как это возможно?
– Что же тут странного? Ты ведь предавалась любви с мужчиной.
– Нет! – Лайза мучительно покраснела и прикрыла глаза ладонью. – То есть я не то хотела сказать… Как это могло случиться… так быстро?
– Достаточно одного раза, дорогая.
– Но я даже не думала… что так получится.
– В минуты страсти о последствиях никто не вспоминает. Кажется, во время пикника за кладбищем ты слишком долго отсутствовала…
Лайза усмехнулась, застыдилась и с головой накрылась одеялом.
– Перестаньте, тетя! Вы вгоняете меня в краску.
– Тебе нечего стыдиться, милая. Будь я на тридцать лет помоложе, я поступила бы точно так же. Ни в коем случае не смей раскаиваться! Поверь, мама не станет тебя осуждать.
Лайза села на кровати и задумалась.
– Я не против… я даже счастлива. Ведь это ребенок Джека. Наверное, поэтому я и не задумывалась о последствиях… Знаете, тетушка, я очень хочу этого ребенка.
– Тогда тебе не следует ездить в Лондон.
– Почему? – Лайза нахмурилась.
– В любых поездках приходится терпеть неудобства, тем более в таких длинных. Ты можешь потерять ребенка. Такое часто случается даже при самых удачных обстоятельствах.
Глаза Лайзы наполнились слезами. Ей нестерпимо хотелось увидеться с Джеком, но она ни за что не согласилась бы подвергнуть опасности его ребенка.
– Вы правы, тетя Патти. Но как же я скучаю по нему! Почему он не пишет?
– Мистер Хардинг пишет, что мистер Фэрчайлд мрачен, он почти ничего не ест. Думаю, он страдает от унижения.
– Значит, надо писать ему каждый день.
– Ты и так пишешь, Лайза.
– Тогда дважды в день.
– Кстати, о письмах: у меня в кармане лежит одно для тебя. Мистер Ханикат принес его сегодня, когда заходил навестить Селию. Я гуляла с ними по саду.
– Надеюсь, с Селией вы будете осторожнее, чем со мной, тетушка, – чопорно заявила Лайза, принимая письмо. – Вы только посмотрите, что со мной стало!
Пожилая дама довольно заулыбалась:
– Ничего лучше и представить нельзя.
– Письмо от миссис Холлоуэй? – Лайза торопливо сломала печать, развернула лист бумаги, быстро прочла письмо и нахмурилась.
– Что там? – забеспокоилась тетя Патти. – Плохие вести?
– Нет-нет. Просто… она пишет, что давно не получала от меня писем. Жалуется, что за четыре месяца не пришло ни единого, и извиняется, что не писала сама…
Лайза уронила письмо на колени и ошеломленно уставилась на тетю:
– Но я же ей писала! И она отвечала Мне. Советовала отказать лорду Баррингтону. Я отчетливо помню это. Джек сам привез… – Она вдруг осеклась и ахнула. – Так это был Джек! Тетя Патти, пожалуйста, принесите мои письма из секретера! Ключ вон там, в шкатулке. Прошу вас, скорее! В этом надо сейчас же разобраться.
Лайза едва дождалась, когда тетя исполнит ее, просьбу. Та вернулась с ворохом писем. Среди них Лайза нашла то самое, подписанное служанкой миссис Холлоуэй, и поспешно развернула его.
– Вот оно! – Она вгляделась в строки, припоминая записки от Джека. Нет, почерк совсем другой. Разочарованная, она взглянула на тетю. – Вы не могли бы показать мне письмо от мистера Хардинга? Обещаю, я не стану читать его. Просто хочу сравнить почерк.
Тетя Патти вынула письмо из-за выреза платья. Увидев это, Лайза изумленно раскрыла глаза и покраснела до корней волос.
– Тетя, я и не думала, что у нас в семье есть такие романтики!
– Да, я могу кое-чему научить тебя.
Лайза пропустила мимо ушей снисходительную насмешку тетушки и принялась сравнивать письма, переводя взгляд с одного на другое. Наконец она торжествующе улыбнулась:
– Так и есть! Я знала. Миссис Холлоуэй не получала моих писем. Меня обманули.
– Кто, дорогая?
– Мошенники, за которых мы с вами собрались замуж!
Глава 30
Несколько дней Джека продержали в тюрьме Уэверли, а потом увезли в печально известную тюрьму Флит. Он сразу узнал смешанный запах отчаяния и вони немытых тел. К счастью, Джека поместили в том крыле тюрьмы, где держали заключенных, способных заплатить за камеру и койку. Оглядев тесную мрачную камеру, Джек заметил в углу крысу, внутренне сжался и приготовился к томительному, бесконечному ожиданию.
Скорее всего, здесь ему придется пробыть, пока не умрет дед. Как только титул перейдет к нему, Джеку, держать его в тюрьме никто не отважится. А как же Лайза? Сможет ли он выжить без нее? Джек с горькой усмешкой вспомнил, как когда-то опасался, что рядом с ней ему не продержаться и двух часов.
