– Не волнуйся, Хуанита уже ушла спать. Мы совсем одни.
– Пожалуйста, отпусти меня, – взмолилась Виктория. – Ты же не хочешь, чтобы я… чтобы ты…
Эдвард улыбнулся:
– Насколько тебе известно, мы муж и жена. Так что в этом нет ничего постыдного. – Он провел ладонью по ее щеке. – Не бойся меня, Виктория. Я обещаю быть очень нежным.
– Нет… – пробормотала она, попятившись. – Прошу тебя, не делай этого. Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.
Эдварда помрачнел.
– Еще ни одна женщина мне не отказывала. Ты – первая.
Виктория вспыхнула:
– Я не из тех женщин, что мечтают о твоих объятиях!
– Неужели тебе так отвратительна мысль об этом?
– Мы с тобой об этом не договаривались, заключая нашу сделку. Если помнишь, Эдвард, я тебе сказала, что согласна стать хозяйкой Рио-дель-Лобо, но делить с тобой постель я не собираюсь. Я не забыла, как ты заставил меня выйти за тебя замуж.
– Что ж, пусть будет по-твоему, Виктория. То, что ты ценишь столь высоко, я без труда найду в другом месте, – проговорил Эдвард.
Виктория недоверчиво покачала головой.
– Как ты смеешь говорить мне подобные вещи?! – воскликнула она.
– Иди спать, Виктория. Я сыт по горло этим разговором.
Лежа в постели, Виктория размышляла о произошедшем. Ссориться с Эдвардом ей совсем не хотелось. Она сознавала, что сама во всем виновата, но ничего не могла с собой поделать. Виктория не понимала, почему ее пугали чувства, которые она питала к Эдварду. Ведь она же мечтала о нем, томилась от его прикосновений…
– О, Эдвард, я так тебя люблю, – шептала она, всхлипывая.
С каждым днем ее любовь к нему возрастала, как возрастал с каждой ночью ее страх.
Проснувшись рано утром, она обнаружила, что Эдвард уехал, оставив записку, что не вернется до ужина. Хуанита на него очень рассердилась – она полагала, что хозяин дурно обходится со своей маленькой сеньорой.
После обеда Виктория пошла навестить Консуэло, а затем отправилась в конюшню взглянуть на Бунтаря. Ее встретил старый Нед.
– Рад, что вы пришли проведать Бунтаря. Он по вас скучал, ведь он не знал, что вы хворали.
Виктория погладила своего любимца.
– Как ему понравился его новый дом, Нед?
– Он вполне освоился, мисс Виктория.
– А как тебе, Нед, здесь живется?
– Мне тоже здесь по душе, мисс Виктория. – Конюх просиял.
Поговорив немного со старым Недом, Виктория направилась к дому. В дверях ее встретила взволнованная Хуанита.
– Сеньора, вы не представляете, какой сюрприз вас ждет. Идите скорее к себе в комнату.
Виктория проследовала за мексиканкой в спальню. На кровати высилась гора коробок и свертков всевозможных размеров.
– Скорее распакуйте их, сеньора! – поторапливала ее Хуанита.
– Откуда все это?
– Из Сан-Антонио. Все это заказал для вас сеньор Эдуардо.
Заинтригованная, Виктория принялась открывать коробки с покупками – каждое новое платье оказывалось прелестнее предыдущего. Кроме того, здесь были изысканные ночные сорочки, халаты, обувь, шляпки и многое другое.
Виктория в изумлении уставилась на мексиканку.
– Ничего не понимаю, Хуанита… Как он узнал мои размеры?
– Ему сказала Консуэло, сеньора Виктория, – с улыбкой ответила мексиканка.
Виктория вышла из комнаты и спустилась в сад. Она понимала стремление Эдварда осыпать ее дорогими подарками. Если бы он только знал, как мало они для нее значат! Ей ничего от него не нужно, только самая малость – его сердце.
По мере того как коляска удалялась от Рио-дель-Лобо, погода все больше портилась. Небо мрачнело, покрываясь свинцовыми тучами, с севера дул холодный ветер – под его порывами гнулись и качались деревья, – по дороге носились сухие листья.
Предстоящее путешествие не очень-то радовало Викторию. Она украдкой поглядывала на мужа, но лицо его оставалось бесстрастным, так что можно было лишь гадать, в каком он настроении. Виктория рассчитывала, что он отменит свадебное путешествие, но Эдвард от принятого решения не отказался.
Эстансио должен был довезти их до Галвестона, откуда морским путем им предстояло добираться до Ямайки. Эдвард уже заказал билеты на корабль.
Вскоре они миновали Сидарвилл, и Виктория, почти не спавшая ночью, задремала. А проснувшись, увидела перед собой Эстансио – тот открыл дверцу коляски и, обращаясь к Эдварду, проговорил:
– Мы приехали к тому месту, сеньор Эдуардо, где вы хотели пообедать.
После обеда они продолжили путешествие. Эдвард сообщил, что на ночь они остановятся в Сан-Антонио, и Виктория сказала:
– Пожалуйста, расскажи мне про Сан-Антонио.
Эдвард усмехнулся:
– Никогда не расспрашивай техасца про Сан-Антонио. О нем техасцы могут говорить бесконечно. Ведь это наша гордость.
– Ты имеешь в виду Аламо?
– Тебе известно об Аламо? – изумился Эдвард.
– Просто Бодайн как-то раз упоминал о сражении, которое техасцы проиграли. Не понимаю, как можно гордиться поражением?
– Видишь ли, техасцы проиграли сражение, но победили в войне. Тринадцать дней сто восемьдесят воинов удерживали небольшую крепость от вторжения многотысячной мексиканской армии. Тревис, командир техасского отряда, дал своим солдатам право выбора: покинуть крепость или сражаться до конца. Все защитники предпочли остаться, сознавая, что идут на верную смерть. Тринадцать дней продержались они. Этого времени хватило на то, чтобы Сэм Хьюстон собрал силы и разгромил неприятеля.
– А что стало с защитниками Аламо?
– Они все погибли.
– Неужели все?
– До единого человека.
– Как печально. Не думаю, что мне понравится твой Аламо. Я ненавижу войну. – Глаза Виктории затуманились слезами.
– Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты грустила. Наверное, нужно родиться в Техасе, чтобы гордиться мужественными защитниками крепости.
– И в этой войне погибло много достойных людей, – заявила Виктория. – Например, мой отец. Но я вовсе не горжусь его смертью. Если бы я была мужчиной, то взяла бы в руки оружие и отомстила за него.
– Око за око, зуб за зуб, Виктория? – Эдвард вскинул брови.
– Совершенно верно!
– Тогда, возможно, ты все же свершила свое возмездие.
– Нет, я застрелила за то, что он убил Бесс и угрожал мне. – Виктория с вызовом взглянула на мужа. – Уж не боишься ли ты, янки, что я найду причину мстить тебе?
