Лорен обняла его и со вздохом отпустила.
– Будьте осторожны, – прошептала она.
Он поцеловал ее, наслаждаясь прикосновением ее мягких губ, и увидел тревогу в ее глазах.
– Я вернусь, как только смогу, – заверил он. – И я пришлю пару людей Свифта сюда для охраны. Мне не нравится чья-то привычка убивать любого, кто, как ему кажется, мешает ему!
Как только оседлали его коня, Маркус выехал и быстро добрался до города, благо небо было безоблачным, а дорога сухой и твердой. Он поехал прямо к дому полковника Свифта.
К счастью, полковник был дома и ожидал его. Маркуса сразу же впустили и провели в библиотеку.
– Рад, что вы приехали, Саттон, – сказал отставной военный, поднимаясь из-за стола навстречу Маркусу. Вид у полковника был мрачный. – Скверное это дело.
– Меня удивила ваша записка. Уже доказано, что это убийство? – Он сел на предложенный полковником стул. – Нет сомнений в том, что это не несчастный случай, а не естественная смерть?
Свифт налил в два бокала вина и, поставив их на поднос, предложил один из них Маркусу.
– Нет, если только вы знаете, как человек может удушить самого себя.
– Понятно, – сухо произнес Маркус. Он приподнял бокал, показывая, что пьет за здоровье полковника.
– Обнаружены какие-либо признаки борьбы?
– Почти никаких. На столе несколько разбросанных бумаг, но замок на двери не взломан. А тело найдено на полу позади письменного стола. Начальник порта, казалось, не очень сильно сопротивлялся.
– Что заставляет предполагать, что он не чувствовал опасности до последней минуты и, очевидно, знал своего убийцу. Вы со мной согласны?
– Да, я тоже так думаю, – согласился Свифт. Маркус сделал еще глоток и задумчиво сказал:
– Я все думаю, не может ли это убийство быть каким-то образом, связано с грузом, снятым с моего корабля.
У полковника сузились глаза.
– Что вы имеете в виду?
– У меня там возникла проблема; кто-то тайно перевозил на моем корабле особый товар, о чем до последнего времени мне не было известно. Сейчас я пытаюсь выследить негодяев, занимавшихся контрабандой. Я думаю, не брал ли начальник порта взятки за то, что закрывал на это глаза… или даже имел долю в прибыли.
– К сожалению, должен признаться, это не удивило бы меня, – покачал головой полковник. – Этот начальник порта имел не очень хорошую репутацию.
– А что с нашими людьми, следящими за лавкой на улице Двух куриц? Есть что-нибудь новое?
– Одна интересная вещь, нет, две. Знаете ли вы, что вашего брата видели, когда он входил туда?
Маркус скрипнул зубами.
– Да, он говорил мне. Мой братец не отличается умом. Боюсь, он мог навести их на мысль, что мы следим за ними, но нам остается только надеяться. Что еще?
Свифт поджал губы.
– Они два раза побывали на корабле, недавно вошедшем в гавань, – «Синем драконе». Мы осторожно навели справки, и оказалось, он заходил в некоторые порты, включая Гонконг и Калькутту.
Маркус насторожился.
– Да, это новость, в порты, где можно что угодно купить и что угодно продать.
Они обсудили, как дальше охранять склад, и решили, что должны наблюдать и за появившимся кораблем. Маркус еще попросил прислать двух человек для охраны охотничьего домика.
После этого он проверил гостиницу и крупные таверны, но нигде не нашел своего брата.
Где же, черт бы его побрал, Картер?!
Не мог же брат быть связан с бандой контрабандистов?
Тем не менее, Маркус испытывал беспокойство. Взглянув на окрасивший небо закат, он решил, что слишком долго отсутствовал. Ему хотелось вернуться в охотничий домик и убедиться, что там все в порядке; хотелось увидеть Лорен. Он подумал, не заехать ли в ювелирную лавку, но в Лондоне магазины были лучше, да и не было особой спешки. Лучше сразу же поехать домой. Ему снова захотелось обнять Лорен, просто чтобы убедиться, что ее присутствие никогда не оставляет его равнодушным.
Он пришпорил коня, и еще не успело стемнеть, как Маркус прибыл на место. Забросив поводья на шею лошади, он постучал в дверь. Ему показалось, что лакей слишком долго не открывает, и почувствовал, как холодок пробежал по его спине.
Что-то случилось… Но слуга открыл перед ним дверь, и Маркус выругал себя за слишком живое воображение.
Он велел слуге отвести коня в конюшню и быстро вошел в дом. Так же быстро взбежал по лестнице и заглянул в гостиную. Там он увидел только графиню, но она протянула к нему руку.
– Маркус!
Что-то в ее голосе насторожило его.
– В чем дело? – спросил он и на этот раз похолодел от страха. – Что случилось? Где Лорен?
Она смотрела на него, и ему стало страшно, когда он увидел жалость в ее глазах.
– Мадам Лорен здесь нет. Она ушла.
Глава 15
Комната закружилась перед его глазами, и Маркус, чтобы не упасть, ухватился за дверной косяк.
– Что вы хотите этим сказать? – Он не узнавал собственного голоса. – Как это ее нет?
Графиня изящно пожала плечами:
– Не знаю. Я ушла отдохнуть. А когда я спустилась вниз, леди здесь не было. Не было и ее свекра.
Маркус почувствовал, как кровь стынет в его жилах, и, с трудом добравшись до ближайшего кресла, упал в него. Она передумала. Она не любит его, но ей трудно было сказать ему об этом. Она попросила сквайра отвезти ее домой.
Боже, как он сможет пережить это? Он снова будет один.
Однако он и раньше знал. В том холодном, никогда не согревавшемся дальнем уголке его сердца таилось сомнение, уж слишком все было хорошо, чтобы быть реальностью. Этот глубоко затаившийся страх, не покидавший его с самого детства, страх, в котором он никогда не признавался, неожиданно овладел им со всей до сих пор неосознанной и парализующей силой, и он чувствовал, что не может ни двигаться, ни думать.
Он закрыл лицо руками. Его жизнь была кончена.
– Маркус! – оторвала его от тяжелых мыслей графиня. – Вы не должны тут сидеть. Что-то случилось, я знаю, что-то здесь не так.
Но он так глубоко был погружен в свое отчаяние, что не слышал ее. Лорен не могла полюбить его. Ни одна женщина не могла полюбить его. И конечно уж, не такая хорошая и прекрасная телом и душой женщина, как Лорен. Как он мог обманывать себя… Обман, все это было обманом.
– Маркус, она не взяла никакой одежды. Все это странно. Но он купил новые вещи, равнодушно подумал он. Лорен была очень гордой, вероятно, она не захотела взять с собой эту новую одежду. Хотя, видит Бог, он бы хотел, чтобы она забрала ее с собой. Что он будет делать с ее платьями, разве что сжечь их, чтобы они не напоминали ему о ней, о ее теплых прикосновениях, ее нежной коже.
