Генри шмыгнул носом и попытался сделать вид, что ничуть не растроган.
— Тебе пойдет на пользу повидать мир, детка. Попроси парня, чтобы он свозил тебя в Шотландию — этого зрелища ты не забудешь до конца своих дней!
— Да, я попрошу Руарка, папа, — пообещала она.
— Жаль, если ты не побываешь на моей родине, коль скоро уж заедешь так далеко, — продолжал он развивать ту же спасительную тему, откладывая слова прощания.
В конце концов, он все же дал волю чувствам. Крепко обняв дочь, Генри произнес дрогнувшим голосом:
— Я буду скучать по тебе, детка…
По лицу Энджелин струились слезы.
— Как жаль, что Роберт не пришел!..
— Я говорил твоему брату, что ты сегодня уезжаешь.
Произнеся эти слова, Генри сокрушенно покачал головой:
— В последнее время он сам не свой — столько огорчений сразу!
— Передай ему, папа, что я очень люблю его!
— Да и он тебя тоже, девочка, и ты сама это знаешь.
— Да, знаю. Постарайся, чтобы он понял, как сильно я люблю Руарка.
Генри в последний раз обнял дочь и отошел. В глазах старика блестели слезы, хотя он изо всех сил старался улыбнуться.
— Ну, а теперь иди. Я провожу тебя до кареты.
Взявшись за руки, они направились по дорожке туда, где у открытой дверцы кареты их уже ждал Руарк. Рядом стояла Сара Стюарт, кутаясь в теплую накидку, которая, впрочем, мало защищала от пронизывающего ветра. Майра и кухарка с двух сторон поддерживали старую даму под руки.
— Желаю вам хорошо повеселиться, мисс, — сказала Майра, и кухарка согласно кивнула.
Обе служанки белыми платочками вытирали то и дело набегавшие слезы.
Энджелин по очереди обняла обеих.
— Я вам очень благодарна — вы были так добры ко мне!
— Ну-ну, дитя мое, не навек же вы уезжаете! — вмешалась Сара. — Не успеете оглянуться, как придет время возвращаться.
Энджелин кивнула и поцеловала ее.
— Господи помилуй! Дорогие дамы, да вы тут устроили форменный потоп, — проворчал Руарк. — Прежде, когда я уезжал в Европу, вы так не расстраивались.
— Очень даже расстраивались — когда вы были моложе и не грубили старшим, — парировала Майра.
Усмехнувшись, Руарк поцеловал обеих служанок.
— Хорошенько заботьтесь о нэнни, и я привезу вам картины самых модных французских художников с Монмартра.
— Да ну вас, озорник! — отмахнулась Майра и тут же, обхватив Руарка за шею, крепко расцеловала.
Энджелин в последний раз прижалась к отцу и поцеловала его в щеку, после чего Руарк подсадил ее в карету.
— Оставляю конюшню полностью на ваше попечение, Генри, — обратился он к опечаленному старику. — Хорошенько заботьтесь о моих лошадях!
Генри кивнул.
— Я вас не подведу, не беспокойтесь. А вы хорошенько заботьтесь о моей девочке, — торжественно произнес он.
— Обещаю, — сказал Руарк, и мужчины обменялись рукопожатием.
Затем молодой человек обернулся к бабушке:
— Не вздумай умереть, пока нас не будет, нэнни!
В глазах старой леди сверкнул лукавый огонек.
— Об этом можешь не беспокоиться. Дело в том, что Богу я пока не нужна, а дьявол сам меня боится. Так что в ближайшее время вам придется, видимо, меня терпеть…
Внук нежно поцеловал ее и на минуту задержал в своих объятиях.
— А теперь возвращайся в дом — становится холодно, и ты можешь простудиться.
Он забрался в карету и уселся рядом с Энджелин. Дэниел тронул поводья, и экипаж двинулся в путь, когда Генри вдруг крикнул:
— Храбрый Король будет ждать вас!..
Энджелин высунулась из окна, чтобы напоследок еще раз помахать рукой. В ответ в воздух взметнулись три одинаковых белых платочка.
К тому времени, как карета достигла вокзала, поезд уже был готов к отправлению. Из паровозной трубы вырывались клубы дыма, и последние запоздавшие пассажиры поспешно поднимались в вагоны. Пока Дэниел вместе с носильщиком заносили багаж, из темноты выступил какой-то человек и окликнул Энджелин. Обернувшись, она увидела брата.
— Роберт! — радостно вскричала девушка.
Руарк отпустил ее руку. Со всех ног кинувшись к брату, Энджелин крепко обняла его.
— Я не мог не попрощаться с тобой, Энджи…
Улыбаясь, она заглянула ему в глаза:
— Я люблю тебя, Роберт!
— И я тоже люблю тебя, Принцесса.
Шум вокзала перекрыли резкие паровозные свистки. Энджелин нервно оглянулась туда, где на площадке собственного вагона ее ждал Руарк.
— Жаль, что мы так мало побыли вместе! Когда теперь еще увидимся… Десять месяцев кажутся мне вечностью!..
— На самом деле они пролетят гораздо быстрее, чем ты думаешь, — возразил Роберт.
— Позаботься о папе, Роберт. Ему будет так одиноко!..
— Обещаю.
Снова раздался свисток паровоза.
— До свидания, Принцесса! Желаю тебе хорошо провести время в Европе. Мы будем скучать по тебе…
Роберт поцеловал сестру в щеку и отошел. Она взобралась на площадку и протянула ему руку, которую Роберт держал до тех пор, пока поезд не тронулся. Не обращая внимания на сильный ветер, от которого у нее раскраснелись щеки, а длинные волосы, разметавшись, падали на лицо, Энджелин стояла на площадке и махала Роберту, пока тот не скрылся из виду.
Глава 18
Подгоняемый сильным северо-западным ветром, холодный дождь, который, к счастью, не перешел в снег, лил над городом целый день. Насквозь промокшая, замерзшая и голодная Селеста возвратилась домой, мечтая лишь об одном — поскорее снять с себя мокрую одежду и залезть под теплое одеяло.
Уже две недели она подыскивала себе занятие, отличное от ее профессии, но, увы, безуспешно. Теперь девушке не оставалось ничего другого, как снова вернуться к занятию проституцией — надо же, в конце концов, заплатить за комнату! Селеста предпочла бы поступить к кому-нибудь на содержание, потому что давно поняла — лучше исполнять прихоти одного мужчины, чем многих, но, к сожалению, она дошла до той крайности, когда выбирать не приходится.
Подойдя к своей комнате, она с ужасом увидела на двери огромный висячий замок.
— Какой же ты подонок, Хейли! — выругалась она.
Вне себя от злости, она сбежала вниз по ступенькам и заколотила в дверь хозяина.
— Мистер Хейли, вы дома?
Сонно моргая глазами, он выглянул из комнаты:
— Чего шумите? Ведь уже поздно!
