— Ну, раз ее убили, то, видимо, да!
— Может быть — да, а может быть — нет! Были соседи, была близкая подруга Зинаида, были и другие, нам не известные, которым она могла сказать что-то вроде: «Я знаю, что Алину убили! Я знаю, как найти убийцу». Могла? Могла! Правда, тот факт, что она не поделилась с мужем, не в его пользу. И писем ему она тоже не отправляла. Зачем? Хотя мне трудно иногда понять женскую логику! Поехали дальше! Ее тоже убивают. Между прочим, это уже установленный факт. Таблетка стрихнина была помещена в коробочку со снотворным — выглядит и то и другое одинаково, — а вовсе не хранилась в листочке из блокнота. Листок был сфабрикованной уликой. И некоторое время спустя убивают также Ларису. Вместо Зинаиды. Причем вы о Зинаиде ничего никому не говорили, а ее, то есть Ларису, убивают. Может быть, Елена кому-нибудь сказала, что есть у нее близкая подруга, у которой она хранит важные документы. И ее бы раньше убили, да она вовремя уехала в Италию. Могло так быть? Могло! Вы можете себе представить, кому Елена могла рассказать о своей подруге или кто знал ее?
— Могу. Галкину и Ситникову. Добродееву тоже могла.
— Умница! То есть в ваш узкий круг из Ситникова, единственного главного подозреваемого по причине знакомства с планировкой вашего дома, добавились еще двое — Добродеев и Галкин! А может, Зинаида Метлицкая сама сказала кому-то: «У меня есть важные документы…» — и тем самым подписала себе смертный приговор? Вы представляете, кому она могла это сказать?
— Понятия не имею. Я же ее совсем не знаю!
— А вместе с тем в ее письме есть весьма интересное местечко… Ну-ка, вспоминайте! Ладно, мы к этому еще вернемся! То есть, я хочу сказать, что, кроме упомянутых трех, вполне может быть еще кто-то, кто знал, что она опасна! Согласны? Гипотетически? Согласны. Вижу по глазам! И вот наконец переходим к вам! Вы простодушно, как рыцарь без страха и упрека, явились на этот карнавал смерти, вошли в круг пляшущих масок — без маски, без оружия, не подозревая, с кем имеете дело, — и заявили во всеуслышание: «Я расследую убийство!» Зинаида оказалась сообразительнее! Взяла и удрала, чем и спасла себе жизнь. Вы отправили письма, вызвав огонь на себя! Как Елена в свое время. Как рыбак, закинули удочку. Вы рыбу, случайно, не ловите? Знаете, у тех, кто работает с компьютером, есть такой прием — нажми кнопку и посмотри, что будет! Кнопку-то вы нажали, но беда в том, что вы с вашей неопытностью даже не поняли, что на вас покушаются! Вы поступили, как врач, прививший себе СПИД (извините за выражение!), и внимательно прислушивались к своим ощущениям. Но так ничего и не поняли. То есть с газом — более или менее ясно. Но если бы вы, не дай Бог, умерли, все бы решили, что это был несчастный случай. Была еще пара моментов, которых вы даже не заметили! И кто убийца, вы не знаете! Расскажу, расскажу, потерпите! Вернемся к газовой атаке. Вы приходите к выводу, что это проделывал кто-то из известного вам круга. Вы же общались только с этими пятью. И все — один из пяти!
— По-моему, вывод логичен!
— Логичен для безвоздушного пространства!
— Я согласна, что мы не знаем, с кем общались Елена и Зинаида, но я-то ведь точно знаю: только эти пять человек знали, чем я занимаюсь!
— А ваша подруга?
— Галка? А она при чем? Неужели вы думаете, что…
— Ну вот, эмоции начались! Я ничего не думаю. Я задаю вопрос, на который нужно ответить — да или нет. Итак?
— Да! Но…
— Достаточно! Кто еще?
— Никто!
— Вы уверены?
— Абсолютно!
— Значит, все-таки один из пятерых?
— Да! Больше некому!
— То есть вы хотите сказать, что больше никого не знаете. Я — за точность формулировок. Ладно, примем в качестве гипотезы! А как же теперь определить, кто убийца?
— Давайте на карамельках!
— Карамельки — это хорошо, но из области догадок. А нам нужны доказательства. Существует ведь некая информация, улика против убийцы. Но нам она неизвестна! И приходится гадать на кофейной гуще. Или на карамельках! Или… что?
— Искать улику!
— Как?
— Алиби?
— Да. Но не всегда срабатывает. Знаете, самое достоверное алиби, как правило, у преступника. Еще?
— Свидетели!
— Браво! И вот тут-то очень помогает статус работника милиции, который дает ему право задавать вопросы. И вот, в результате опроса местного населения, я имею в виду, население вашего дачного поселка, о всех необычных и запомнившихся событиях в ночь газовой атаки, был выявлен пенсионер Злотов (люблю пенсионеров за то, что им до всего есть дело!), который видел машину, иномарку, около часа ночи, в двух кварталах от вашего дома. Номер, правда, ему удалось рассмотреть не полностью, так как в машине на месте водителя кто-то сидел — был виден огонек сигареты, и Злотов не решился подойти поближе. Но мы его все-таки определили — помните, у Чапека: «О, шея лебедя!» и как-то там еще. Погода была прекрасная, звезды, легкий мелкий снег. Джоанна — это его собака — с удовольствием гуляла. «Ждет!» — решил следопыт-общественник. И крутился поблизости, пока не появился мужчина, который сел в машину, после чего машина уехала, а Злотов пошел домой.
— Чья же это машина?
— Вы не поверите!
— Я знаю владельца?
— Да.
— У всех, кроме Галкина, есть машины.
— Да, верно. У многих есть машины. У всей вашей четверки и еще у многих других, о которых вы даже не подозреваете. Вернее, которых не подозреваете.
— Чья же это машина?
— Сказать?
— Сказать!
— Извольте! Эта машина принадлежит… Екатерина Васильевна, а давайте еще поиграем! Даю вам последний шанс вычислить убийцу. Уверяю, у вас на руках все козыри! Согласны? Соглашайтесь!
Екатерина задумалась. Конечно, неприятно расписываться в собственном бессилии. Но… с другой стороны…
— Но я, кажется, исчерпала все свои версии! Даже не знаю…
— Решайтесь! Даю вам десять минут. Начните с самого начала, не упустите ни одной самой маленькой детали… Они иногда говорят больше, чем самые очевидные вещи. Идет?
— Ладно!
— Спросите себя, почему произошло то, что произошло, оглянитесь вокруг в поисках причины! Я чуть-чуть подтолкну вас: первое — ищите поблизости! Второе — вы знаете убийцу! И третье — вспомните всех, с кем общались.
Екатерина закрыла глаза. Мысленно вернулась к началу истории.
«Убита молодая женщина, Алина. Сбита машиной… почему? Я знаю пять человек, у каждого из них была причина желать ей смерти… какая? Любовь… ненависть… Мадам Бодючка! Могла? Да! Запросто! Но… стоп… что-то тут не так! Все эти убийства нельзя рассматривать отдельно! Это, в сущности, одно убийство — убийство Алины, а остальные — уже следствие. Значит, и убийца — один! Это ясно. Бодючка не могла убить Елену. Почему? Это сделал кто-то, у кого был ключ или кого она не побоялась впустить… замок цел, без следов взлома. Это был свой! Ситников, Добродеев, Галкин! Галкина вычеркиваем — он рыдал, когда узнал о смерти Елены… Ситников? Мог! Но он был в Германии, у него алиби, а кроме того… убить Алину? Не верю! Зато он знал, где у меня кухня… А Зинаиду? Не то… все-таки он видел ее раньше… и не так уж там было темно… Добродеев? Елену — мог. Зинаиду-Ларису? И да и нет! Убить, может, и смог бы, но сразу сбежал бы… трус! А в случае с Зинаидой, то есть Ларисой, действовали очень хладнокровно… а если… Алина знала… что? Теперь убита Елена… почему? Узнала, кто убийца сестры, и стала ему угрожать… искать нужно поблизости… сестры… их мужья! Стоп… в этом что-то есть! А что, если Галкин, сброшенный со счетов ввиду его ничтожества… Галкин! Ну, допустим… что же такое он мог сделать? Торговал человеческими органами? Убил пациента? Подпольные аборты? Глупости… кроме того, он ведь не гинеколог! Сейчас… сейчас… что еще? Пьяница… алкоголик… неудачник… А! Наркоман! Что Юрий тогда, в больнице, сказал о нем? «Перешел на более сильные возбудители!» Вот! Кажется, есть! Неужели… наркотики? Горячо! А почему бы и нет? Алина узнала, что он наркоман, стала угрожать… Он сообщил своему дилеру… тот — шефу, главарю, или как его там в газетах пишут — наркобарон! Вот! Наркобарону! (А бывают у нас здесь «наркобароны»? Или это только в Америке?) Отсюда его истерика… чувство вины! Он понял, что Елену убили те же люди… и покончил с собой!»
