«Еще одно судилище, – подумал Иисус, – по-прежнему судилища и экзамены, по-прежнему судьи и надзиратели. Да, судьи и надзиратели, делающие вид, будто устанавливают истину, стоят друг друга…»
– Иисус, – заговорил Учитель, – мы собрались здесь, чтобы расспросить тебя об очень серьезных вещах, касающихся непосредственно тебя. Сегодня утром мы узнали от Елифаса, новообращенного, делящего с тобой келью, что прошлой ночью ты парил в воздухе. Хочешь ли ты, чтобы мы попросили Елифаса свидетельствовать?
– Нет. Он сказал правду.
– Елифас также дал нам повод подозревать, что подобные чудеса происходили с тобой и ранее. Это правда?
– Да.
– Мы желаем знать, каким образом ты совершаешь это чудо.
И они все наклонились вперед в ожидании ответа. На лбу Иоканаана блестели крупные капли пота.
– Я не совершаю, как вы говорите, чудес по собственной воле.
От удивления они вытаращили глаза.
– Я не могу сам сотворить чудо, даже если очень захочу. У некоторых членов Совета вытянулись лица.
– Я знаю лишь то, что чудо происходит, когда я молюсь.
– Господу? – прошептал Учитель.
– А кому же еще?
Иисус посмотрел на пол, вымощенный плитами.
– Но я говорю не о читаемых молитвах, а скорее о медитации.
– О медитации? – суровым тоном переспросил Учитель.
– О порыве… соединиться с Господом.
Судьи обменялись недоверчивыми взглядами.
– Мы все молимся, да и медитируем тоже. Однако нам никогда не доводилось парить над землей, – заметил Учитель.
– Возможно, ты используешь… особенные средства? – спросил Даниил.
– Но где я мог узнать о них? Хочу сказать, что я поднимаюсь над землей только в тех случаях, когда моя медитация особенная.
– Особенная, – задумчиво повторил Учитель.
– Да, когда я полностью забываюсь, ничего не прошу у Господа, а все слова вылетают из моей головы.
– Как слова могут вылететь из головы? Разве что во сне? – спросил Учитель.
– Если думать только о Господе, слова исчезают. Тело тоже.
– Как это – тело тоже? – удивился Ебенезер.
– Тело тоже, – повторил Иисус. – Оно становится холоднее. Дыхание замедляется, ты больше не ощущаешь себя.
Члены Совета совсем растерялись.
– Чаще всего это происходит ночью, когда завершается процесс пищеварения, – добавил Иисус.
– Ты регулируешь дыхание, чтобы сотворить чудо? – уточнил Учитель.
– Нет. Говорю же вам, я не могу сотворить то, что вы называете чудом. Но я слышал, что некоторые люди действительно творят чудеса, управляя своим дыханием.
– Некоторые люди? – удивился Учитель.
– Ученики и последователи кудесников.
– Ты встречался с кудесниками?
– Да, с Досифаем.
– И он обучил тебя всевозможным трюкам?
– Нет.
– Не думал ли ты когда-либо, что твое… вознесение происходит при помощи Демона? – спросил Учитель.
– Не думаю, что Демон является, когда я обращаюсь к Господу.
– Но всем известно, что Демон увивается вокруг верующего, когда тот молится, – возразил Ефраим. – Как ты можешь знать, что это не он поднимает тебя во время молитвы?
– Возможно, меня поднимает Демон, но уж точно не он позволяет мне видеть свет Господа.
– Ты видишь свет Господа, когда молишься? – неожиданно резко спросил Учитель.
– Да, ночные тени исчезают, растворяются в свете, более чистом и прозрачном, чем свет Солнца.
– Что еще?
– Мое тело немного приподнимается, поскольку оно материально, но душа возносится гораздо выше.
– На какую высоту они поднимаются, твои душа и тело?
– В большинстве случаев мое тело не поднимается выше уровня коленей, иногда чуть выше бедер, но душа летает так же высоко, как бумажный змей. Я сверху вижу землю, но не думаю о ней, поскольку полностью обращен к Господу.
Ебенезер наклонился к своему соседу и шепнул ему на ухо несколько слов. Глава Совета задумчиво потер лоб и спросил:
– Ты сказал, что в большинстве случаев твое тело не поднимается выше уровня коленей или бедер. Значит, бывает, оно все же поднимается выше?
– Однажды я поднялся так высоко, что моя голова ударилась о потолок кельи.
– Как ты объяснишь такие случаи?
– Я не всегда нахожусь в одном и том же положении, когда меня обволакивает дыхание Господа.
– А что происходит, когда вверх поднимается твоя душа?
– Когда она возносится над оливковыми деревьями, я начинаю слышать какие-то дикие завывания. Полагаю, это воют демоны или страждущие духи. И тогда я стараюсь обуздать страх, обращаясь к Господу, и поднимаюсь еще выше.
– Значит, ты испытываешь при этом страх? – уточнил Учитель.
– Да. Если моя вера и моя воля ослабнут, полагаю, мне грозит серьезная опасность: меня могут унести злые ветры, дующие из нижних сфер. Я также полагаю, что тогда могу умереть.
– Как ты об этом догадался?
– Там, наверху, начинаешь понимать многое.
Члены Совета какое-то время молчали. Потом Ебенезер спросил:
– Ты полагаешь, что демоны живут в нижних сферах?
– Полагаю, что это демоны. Они издают ужасные стоны, завывания и пронзительно свистят.
Иисус задрожал всем телом, потом стал неистово корчиться и испускать пронзительные крики, напоминавшие крики разъяренного раненого зверя.
– Примерно вот так, – сказал он.
Лица членов Совета стали белыми как саван. Иоканаан тоже побледнел. «Какие малодушные люди!» – подумал он.
Немного придя в себя, судьи заерзали седалищами, словно не знали, куда деть ноги. Иисус решил, что допрос окончен.
– Но почему, – вдруг спросил Учитель, – это… чудо не происходит во время дневных молитв?
– Они слишком короткие, – ответил Иисус.
Матфей встал, чтобы выпить воды из кувшина, обвязанного мокрой тканью, который стоял на окне. Увидев это, другие члены Совета попросили Матфея передать им кувшин.
– Знаешь ли ты, какие чудеса еще способен творить? – спросил Учитель, вытирая бороду.
Иисус немного поколебался, потом сказал:
– Похоже, я могу гасить огонь, протянув над ним руки. Эту мою способность обнаружил один отшельник.
– Скажи, чтобы сюда принесли жаровню, – обратился Учитель к Иоканаану.
Затем, повернувшись к Иисусу, он спросил:
