– С какого корабля?
– Э-э… с «Ледяного дракона».
– Откуда?
– Из Краснегара.
– Кто хозяин?
– Крандербад.
– Груз?
– Ну…
Гатмор рассмеялся:
– Славная попытка, недоносок. Ты не отличишь и трос от бушприта! Возвращайся лучше на рисовые поля – там безопаснее. – Он встал и потянулся, как разнежившийся на солнышке кот.
– А может, вы обменяете меня? На какого-нибудь старика? Тогда число сойдется!
Улыбка Гатмора сменилась леденящей кровь гримасой.
– А что мы скажем его жене, когда придем домой? Думаешь, она согласится принять молокососа вместо мужчины? Что мы будем делать, если ты удерешь? Ты считаешь, мы держим рабов?
– Нет! Вовсе нет!
На лице Гатмора появилось недоверчивое выражение. Он подступил ближе, словно намереваясь сломать противнику несколько костей из принципа. Но затем он заметил лиловую опухоль на ноге Рэпа, пониже штанины.
Он нахмурился.
– Тебе когда-нибудь случалось грести?
– Нет, сэр. Матрос кивнул.
– При гребле нужны не только руки, но и ноги. Тебе еще попадет – за то, что ты испортил имущество хозяина.
Усмехнувшись, он подошел к краю причала и поднял руки над головой, но тут же опустил их и оглянулся.
– Я не говорю, что никогда не нарушал законы, бродяга. Я джотунн, и у меня свои правила. Но я не такой идиот, чтобы помнить о них здесь – а тем более ради полуживого полукровки. – Он подпрыгнул, согнулся и бросился в воду. Рэп не услышал всплеска, но спустя минуту увидел среди волн беловолосую голову и бронзовые руки, раздвигающие воду. Матрос возвращался на свой корабль.
Вот и все. Рэп глубоко вздохнул и попытался расслабиться. И все же… в этом матросе было что-то знакомое. Может, его походка? Рэп пожалел, что не спросил этого человека, бывал ли он в Краснегаре.
Нет, скорее всего, это игра воображения. Он все выдумал. У него перепутались мысли от удара по голове. Гатмор – всего лишь заурядный джотунн. Вряд ли Рэп встречался с ним прежде.
В Зарке косо поглядывали на женщин, которые осмеливались есть в присутствии мужчин, и потому Инос села на подушки лицом к кустам, скрестив ноги. Освободившись от мешка с мукой, она переоделась в более чистый и тонкий чаддар, но намеренно оставила волосы неприкрытыми и распущенными. Медовые лепешки, засахаренные фрукты, крепчайший сладкий кофе, пирожки с сытной начинкой… Она проголодалась.
За ее спиной Азак и шейх потягивали кофе и вели сдержанную беседу – достаточно громко, чтобы Инос слышала ее. Пчелы и колибри порхали под навесом веток, раскачиваемых ветром. Вместе с ветками плясали тени на земле. В углу под деревом, осыпанным розовыми бутонами, журчал фонтан; в воздухе разносился сладкий аромат цветов.
С одной стороны сад плавно переходил во двор, а двор – в дом; с противоположной шла колоннада, увитая вьющимися растениями. А дальше виднелись ряды крыш и серебристая гладь залива, сияющая под солнцем. Эта тихая гавань среди шумного города была прелестнейшим уголком, какой доводилось видеть Инос. Даже в роскоши дворца ей не встречалось ничего подобного.
Азак рассказывал обо всем, что было ему известно о Краснегаре и вмешательстве Раши в дела этого северного королевства. Очевидно, они с шейхом беседовали и прежде, но не столь продолжительно. Один или два раза шейх задавал осторожные вопросы, но в основном слушал молча.
Рассказ подошел к концу, и одновременно Инос утолила голод. Она допила остатки кофе и повернулась, чтобы присоединиться к разговору, чувствуя себя значительно лучше.
– Я что-нибудь упустил? – спросил Азак с мрачным видом, и Инос не осмелилась умалять его усилия.
– По-моему, нет, – отозвалась она.
Оба мужчины сидели на подушках, скрестив ноги, как Инос. Они были одеты для путешествия по пустыне. Роскошь султанских одежд Азак сменил на свободный кибр из грубой грязноватой ткани, подпоясанный простой веревкой и достаточно просторный. Инос с изумлением заметила, как удобно он чувствует себя в такой позе.
Его пожилым собеседником был шейх Элкарас – полностью его сложное имя с многочисленными «ак» Инос не сумела запомнить. Для джинна он был невысоким, но довольно тучным под разноцветным, как радуга, халатом. Его широкое красноватое лицо почти полностью скрывала пышная белоснежная борода и еще более пышные усы; а таких густых и белых бровей, как у него, Инос еще никогда не видела. Несмотря на присутствие султана, сбежавшего от опасной колдуньи, шейх Элкарас держался с поразительным хладнокровием. Очевидно, он был преуспевающим и богатым человеком – на пухлых пальцах сверкали перстни, за пояс был заткнут кривой нож с усыпанной драгоценными камнями рукояткой. Свой дом он обставил со вкусом и роскошью, и Инос уже заметила, как много людей здесь обитает – ей прислуживали две смешливые и изумительно красивые внучки хозяина, дом охраняло множество суровых на вид молодых стражников.
Старик одарил Инос едва заметной мимолетной улыбкой и снова принялся разглядывать собственные руки, любуясь перстнями. Солнце светило ему в спину, и потому на его лицо падала тень от кефи, густо расшитого золотой и серебряной нитью. На обруче, удерживающем кефи на голове, поблескивали четыре огромных рубина. По сравнению с нарядом хозяина дома одеяние Азака больше всего напоминало старый мешок, перевязанный обрывком тряпки.
– Эта тетя – непредвиденное осложнение, – наконец заметил Элкарас.
– Но неизбежное, – отозвался Азак, бросив укоризненный взгляд на Инос.
Последовала пауза – шейх явно не любил спешить.
– Разумеется, но она оставит еще один след, а у нас нет времени тщательно продумать ее бегство. – Он подкрепил свои слова жестом пухлой руки.
– И потом, задерживаться опасно, – подтвердил Азак. – Если эта распутница уже заметила наше отсутствие, она может начать погоню. Но как мне сказали, задержки не избежать.
Старик кивнул, не поднимая головы.
– Пожалуй, мы сумеем обратить обстоятельства в нашу пользу.
Инос знала, что ей следует с подозрением относиться к этому неожиданному – и неизвестно откуда взявшемуся – союзнику, но почему-то Элкарас напоминал ей отца. Его спокойствие вселяло надежду, и, очевидно, Азак доверял ему. Азак, не доверяющий никому на свете!
– Те, кто помогал тебе, исчезли благополучно? – обратился старик к своим рукам.
– Только одна из них могла бы сказать что-нибудь существенное, – ответил Азак. – У нее есть родственники в Трагге; с тех пор как умерла ее мать, она продолжала поддерживать их. Ее охотно примут там.
Элкарас снова неторопливо кивнул.
Значит, Зана – только сводная сестра Азака, как Инос и следовало догадаться, учитывая огромную разницу в возрасте.
– А как насчет Кара? – спросила она. – Он знает? Азак нахмурился, но тут же морщины на его лбу разгладились.
