С момента своего появления на белый свет этот бомбардировщик стал легендой в среде летчиков, о нем много говорили и восхищались его способностями возвращаться на базу в случае получения тяжелых повреждений. И до нас, немецких летчиков, через линию фронта дошел рассказ об одном из таких бомбардировщиков, который вернулся на родную авиабазу на одном только работающем из четырех двигателей. «Летающая крепость» не зря так называлась: североамериканский бомбардировщик был буквально нашпигован пулеметами Браунинга калибра 12,7 миллиметров, которые превращали его в труднодоступную цель для истребителей противника. Другой характерной особенностью «Летающей крепости» был высокоточный бомбовый прицел системы Нордена. В случае прорыва к цели эти бомбардировщики атакуемую цель сравнивали с землей. Причем этот прицел позволял производить эффективное бомбометание с высоты более семи километров, то есть вне зоны эффективного огня зенитной артиллерии. Именно поэтому руководство Люфтваффе пыталось определить, какой из имеющихся в их распоряжении истребителей мог бы противостоять этому бомбардировщику, эффективно бороться с ним и уничтожать на подлете к цели.
Первыми в поле нашего зрения, разумеется, появились североамериканские истребители, которыми оказались Р-17 «Тандерболт». Пилоты этих истребителей повели себя несколько хамовато по отношению к нам. Они демонстративно шли на высоте одиннадцать тысяч метров, готовились нас атаковать с верхней передней полусферы, атака из которой не совсем эффективна. Но эти ребята уже посчитали нас слабыми пилотами, собираясь с одной лишь атаки покончить с нами. По собственному опыту боев на Восточном и на Западном фронте я знал, что к врагу, каким бы неуклюжим он ни показался при первой встрече, всегда следует относиться с большим уважением и драться с ним, выкладываясь до последнего. В противном случае, твоя жизнь летчика-истребителя окажется весьма короткой, тебе не удастся особо много повоевать. Вот и сейчас, пока североамериканские пилоты разевали рты, не торопясь переговариваясь между собой, обсуждая угол, с которого они собирались расстрелять наши старенькие истребители BF109E, мы с Динго единой и сплоченной парой пошли на них в лобовую атаку. Такая атака быстротечна и продолжается несколько секунд, и если у тебя не хватает боевой подготовки или ты являешься средним пилотом, то в таких атаках у тебя нет шанса сбить противника.
Чтобы не потерять времени на выполнение основного задания и заодно получить свободный доступ к «Летающей крепости», я чуть-чуть замедлил течение времени. Мне очень не хотелось просто расстрелять пилотов североамериканских истребителей, так как они ничего не могут противопоставить нам с Динго в магическом плане, но нам сейчас требовалось как можно быстрее выйти из этого положения и заняться «Летающей крепостью», точка которой начала вырисовываться на горизонте. И тогда из моей памяти всплыл один аналогичный случай из моей прошлой жизни: моей истребительной паре тогда удалось нанести повреждения пяти истребителям, которых мы не хотели сбивать, и их пилоты в добром здравии вернулись домой. В том случае мы повредили топливные баки истребителей и тогда их пилоты, чтобы спасти свои жизни, повернули машины на курс возвращения на авиабазу. В этот момент подполковник Динго передал мне на ментальном уровне, что основной топливный бак Р-47 расположен под кабиной пилота истребителя, любое попадание в этот бак может привести к возгоранию истребителя и гибели пилота. Я тяжело вздохнул, пытаясь углубиться в мысли для поиска иного решения этого вопроса, как вновь послышались мысли Динго по этому вопросу. Он сообщил, что резервный топливный бак расположен между кабиной пилота и хвостовым оперением. Новая информация возродила надежду на выход из этого положения без смертоубийства. Расстреляв топливный бак «Тандерболта», и одновременно внушив пилотам мысль о сильном повреждении истребителей, чтобы они могли спокойно с чистой совестью вернуться на авиабазу.
Остававшееся мгновение до открытия огня по североамериканским истребителям мне удалось растянуть на достаточно долгое время, чтобы обдумать, выбрать цель атаки и возможные варианты ее осуществления. Сразу после того, как время заскользило в привычном русле, наши BF109E забрали влево и по пологой дуге стали заходить в атаку на североамериканцев. Когда время возвращалось в нормальное течение, то подполковник Динго почувствовал этот момент перехода и негромко вскрикнул от неожиданности. Все-таки возвращение к нормальному течению времени негативно сказывается на работе головного мозга человека, который за доли секунды пребывания в замедленном времени мгновенно привыкает к этому процессу и продолжает работать с той же скоростью, что и при нормальном течении времени. Когда же происходит обратный процесс, то на грани перехода возникает заминка в его работе. В этот момент скорость течения времени увеличивается, а головной мозг продолжает работать в том же темпе, в котором и работал при замедленным мышлении. В этот момент он замедленно воспринимает действительность и замедленно реагирует на происходящие в момент перехода события. Что в немалой степени способствует появлению человеческой лени, которая прекрасна в любых формах своего проявления!
Мы уже находились в точке открытия огня, а североамериканские пилоты все еще глазами разыскивали нас впереди своего пути следования, перемещение наших истребителей в сторону для этих пилотов прошло незамеченным. Две длинные очереди из пулеметов — пули, пробив обшивку «Тандерболтов», достигли резервных топливных баков, а их ровный стук по дюралевой обшивке истребителей заставил североамериканцев повернуть головы вправо. По тому, как дернулись их истребители и слегка приподнялись по высоте, можно было понять, что наше появление в другой точке для этих пилотов оказалось полной неожиданностью и они не были готовы на принятие контрмер. Но и было поздно, мы с Динго собственными глазами могли наблюдать, как за спинами пилотов и фюзеляжей их «Тандерболтов» потекла струйка авиабензина, которая тут же исчезала, распыляясь на малые частицы в воздухе.
Мы сумели прострелить запасные топливные баки, такое повреждение нельзя было посчитать тяжелым, так как Р-47 еще могли держаться в воздухе и даже сопровождать бомбардировщик. Но теперь пилоты не смогут отрывать взгляда от показаний прибора, регистрирующего наличие топлива. Их головы будут заняты вопросом, а сколько там бензина осталось, что обязательно скажется на их общей боеспособности. Как показала прошлая практика воздушных боев, любой пилот не может в полной мере отдаваться воздушному бою, если заранее знает о том, что у него мало горючего. Так оказалось и в нашем случае: моментально заметив, что на приборной доске быстро меняются показания устройство, замеряющего количество топлива, остающегося в истребителе, североамериканские ребята приняли решение о возвращении на родную авиабазу. В правом развороте, встав на крыло, они, быстро теряя высоту, развернулись на обратный маршрут к Острову.
Нам удалось перехватить и подслушать их разговор с экипажем «Летающей крепости», в котором они уведомили командира экипажа капитана Рокфеллера о повреждении истребителей и о своем решении возвращаться на авиабазу. Североамериканский капитан совсем юным голосом пожелал им счастливого возвращения на базу, напоследок хвастливо добавив, что у него достаточно пулеметов для самообороны от двух паршивых фрицев и есть опытный экипаж, которому довелось на своем веку повоевать.
