— Мое имя Лефевр, — представился он.
Она заставила себя подать для поцелуя руку человеку, который собирался убивать монахов. Он коснулся губами тыльной стороны ее ладони, и у Изабель желчь подкатила к горлу.
— А вы, мадам?..
— Леди Хьюм, — ответила она. — Невеста лорда де Роша.
Его глаза расширились от удивления.
— Невеста Филиппа? — Он замолчал, словно ожидая, что она опровергнет его слова. — Придется его наказать: надо же, скрыл от меня такую замечательную новость.
Изабель не могла ни минутой дольше терпеть его общество. Понимая прекрасно, что ее уход выглядит странно, она кивнула ему и повернулась в ту сторону, откуда пришла. Внутренний двор сейчас не лучшее место для прогулок. Ей гораздо больше хотелось, чтобы их с черноволосым разделяла массивная, запертая на засов дверь. Чувствуя между лопатками его обжигающий взгляд, она быстро удалилась.
Изабель сидела на скамье под окном, держалась за живот обеими руками и тряслась. В конце концов она сумела немного успокоиться и вновь обрела способность соображать. Лефевр. Лефевр. Где она слышала это имя раньше?
А потом до нее дошло. Как-то раз она подслушала, как Роберт и Стивен шептались насчет людей, связанных с дофином и арманьяками. Они упомянули несколько имен, прежде чем заметили ее и резко сменили тему.
Имя Лефевра они тоже упоминали.
Так, значит, за нападением на Фицалана и монастырь стоят арманьяки? Так чего же она здесь сидит? Король Генрих ясно дал понять, насколько важна для него эта информация. Ей нужно каким-то образом пробраться во Дворец правосудия до отъезда Стивена и все сообщить ему.
Изабель как раз потянулась за плащом, когда услышала во дворе отзвуки сердитых голосов. Один из них принадлежал де Рошу. И с кем бы он там ни спорил, это явно не слуга, потому что оба разговаривали на повышенных тонах.
Будь он проклят! Она не может рисковать и пытаться улизнуть из дома, когда де Рош прямо там, внизу. Когда крики стихли, Изабель влезла на скамью и высунулась в окно. Куда они пошли? В другое крыло дома? Или просто говорят слишком тихо и ей не слышно?
Придется попытать счастья…
Едва она успела спрыгнуть на пол, как дверь с громким стуком распахнулась. Де Рош заполнил собой дверной проем.
— Бог ты мой! — прошептала Изабель и опустила голову.
Как, скажите на милость, ей пробраться во двор, когда сам де Рош преграждает ей путь!
Де Рош сверлил ее злобным взглядом.
— Думаю, тебе будет небезынтересно узнать, что Карлтон покинул город, — медленно, нарочито растягивая слова, проговорил де Рош.
Как ни старалась Изабель скрыть свою реакцию, она все равно побледнела.
«Он бросил меня, бросил, бросил», — вертелось у нее в голове. Ей хотелось рухнуть на колени и закрыть лицо руками.
— Должен сказать, во время визита в наш прекрасный город Карлтон выглядел довольно мрачным. — Де Рош обходил гостиную, брал в руки вещи и снова ставил на место, словно собственные слова казались ему скучными и нерачительными. — И все же мне не верится, что ему потребуется так уж много времени, чтобы забыть тебя. — Он пощелкал языком. — Нет, напротив, совсем немного. Мне даже говорили, что выезжал из ворот он сегодня в гораздо лучшем настроении. А перед этим провел целый час с самой дорогой куртизанкой города. — Он шумно вздохнул. — Да, Сибилла взбодрит кого угодно.
Куртизанка? Изабель, не думая, повторила слова, некогда слышанные от Роберта:
— Если на публике мужчина с удовольствием общается с куртизанкой, это еще не значит, что он пользуется ее услугами в другое время.
Де Рош громко расхохотался. Кажется, она на самом деле его развеселила.
— Но он общался с ней как раз таки не на публике, а у себя в спальне.
— Сэр Стивен не женат и не помолвлен, — процедила Изабель сквозь зубы, — и волен делать все, что захочет.
Де Рош снова рассмеялся:
— Ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что помолвка или брак заставляют мужчину отказаться от иных удовольствий.
Куртизанка. Сразу после нее Стивен пошел к куртизанке.
Де Рош положил руку на щеку Изабель:
— Вот моя помолвка не помешает мне попользоваться тобой.
Что за чушь он несет?
Он погладил ее по плечам и крепко сжал запястья:
— Ого, ты выглядишь огорошенной, Изабель.
Пламя в его глазах ясно говорило, чего он хочет от нее.
Но теперь, когда Линнет в безопасности, она может и оттолкнуть его.
— Наши имена еще не огласили в церкви трижды, — сказала она.
Он, наступая, заставил ее попятиться. В конце концов, Изабель уперлась в стену. Он заломил ей руки и прижал к стене над головой. Наклонился, почти коснувшись носом ее носа:
— Имена? Оглашены?
Она чувствовала на лице его влажное дыхание. Слова он будто выплевывал.
— Неужто ты поверила, что я и впрямь женюсь на женщине настолько ниже меня по положению? — Он отпустил ее и отвернулся. — Я, де Рош! Я состою в кровном родстве с величайшими домами Франции! Я в десять раз богаче твоего отца…
Изабель потерла запястья, чтобы разогнать кровь. Де Рош, разглагольствуя, носился по комнате. Изабель уже была порядком напугана.
— Женитьба на тебе не принесла бы мне ни титулов, ни земель. Жалкое приданое! И все равно твой король решил, что я буду счастлив жениться на… — Он задохнулся от злости. — На английской дворянке!
Он остановился. Это ледяное спокойствие напугало ее больше, чем беготня и шумные тирады. Он двинулся к ней, и у Изабель дрожь прошла по спине.
— Я заставлю твоего отца заплатить выкуп в три раза больше тех грошей, которые он предложил в качестве приданого, а пока я жду выкупа, ты будешь моей шлюхой.
— Но мы же помолвлены! — Голос у Изабель дрожал, хотя она и пыталась говорить спокойно. — Я не могу быть твоей… твоей…
— Моей английской шлюхой?
Зачем он требует выкуп и говорит ей такие ужасные вещи?
— Ты прекрасно знаешь, что если я лягу с тобой в постель, то стану твоей женой в глазах церкви и закона.
— Это было бы так, — медленно проговорил он, — если бы я еще не был женат.
— Женат? У тебя есть жена? — Она покачала головой, не в силах этого осознать. — Не может быть. Это невозможно!
— Уверяю тебя, возможно, и еще как. Я заключил очень выгодный брак с юной особой из семьи, близкой к дофину. Так как ее отец… не особенно поддерживал эту идею, мы обвенчались втайне незадолго до того, как я приехал в Кан.
— Тогда зачем ты вообще поехал в Кан?
— Разве был лучший способ убедить Генриха в моей лояльности, чем согласиться на политический брак? — Де Рош пожал плечами: — Я ведь с самого начала не собирался на тебе жениться.
